12 февраля 2016 года произошло событие, по поводу которого ликует мир – встреча Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла и Папы Римского Франциска. То, что ликует мир – не удивительно, он также ликовал, распиная Христа, и его вражда нам, христианам открыта в Священном Писании. Мир – наш противник на пути к Господу, нам должно его отвергнуться и, по словам Апостола Павла, не сообразовываться с веком сим[1].
Но, судя по всему, многие христиане готовы либо разделить радость с миром по поводу печального этого события, либо остаться к нему равнодушными. Такая массированная обработка ведется всеми средствами массовой информации, так нам внушают, что встреча эта угодна Господу, что нужно много рассудительности, чтобы устоять в Вере.
А между тем, все ходы и уловки дьявола на протяжении веков те же, он не может создать ничего нового, и вынужден повторяться. Поэтому опору можно найти в прошлом, в истории нашей Церкви, в бесценном опыте Святых отцов.
Последний раз латинство и православие всерьез встречалось на Ферраро-Флорентийском соборе (1438 - 1445 гг.). Собор был созван папой Евгением IV и утверждён византийским императором Иоанном VIII Палеологом. Русское православие тогда представлял митрополит Валашско-Молдавский и Киевский и всея Руси Исидор.На соборе подробно рассматривались разногласия, и особенный упор делался на догматических вопросах: о Символе Веры, очистилище, о главенстве папы римского во Вселенской Церкви, о Таинстве Евхаристии.
Латинянами Ферраро-Флорентийский собор был объявлен Вселенским.
С самого начала представители православной делегации пытались покинуть собор, однако их побегу препятствовали, перенося место заседаний все дальше от Византии: из Феррары во Флоренцию, из Флоренции в Рим.
Говоря современным языком, на православных оказывали беспрецедентное давление. Не отпускали, и в то же время в течение многих месяцев не выдавали обещанных еще в Константинополе средств на пропитание. И, в конце концов, вынудили большинство делегации подписать итоговый документ – орос собора. В документе содержалось признание нововведений Римской церкви, с оговоркой, что православные не станут вводить у себя латинские литургические и церковные обычаи.
Не подписали соглашения с католиками: святой Марк Эфесский (его защитил брат императора, противник унии), митрополит Иверский Григорий из Грузии (притворился сумасшедшим), митрополит НитрийскийИсаакий, митрополит Газский Софроний и епископ Ставропольский Исаия (тайно сбежал из Флоренции).
Участник собора, Сильвестр Сиропул свидетельствует:
«… Кроме немногих из латинян и греков, которые изучили орос, или тех, кто оказался рядом, когда его писали, большинство не знало о его содержании. И когда собирались подписывать, ни среди греков орос не был прочитан, … ни среди латинян… Так был составлен орос, и таким было знание епископов о его содержании, и таковы были хитрости и интриги ….
Пусть желающие решат, … нужно ли таким образом совершившееся объединение принимать как истинное и безусловное единство»[2].
После подписания соглашения с Православной церковью католики, воодушевленные старой дьявольской идеей объединения всего со всем лишь бы под единоначалием папы, занялись вопросами содействия единству верующих других конфессий, в результате чего были подписаны буллы об униях с Армянской церковью (1439), Яковитской церковью(1441), сирийцами Месопотамии, халдеями и маронитами Кипра (1442).
Константипольский патриарх, настаивавший на объединении с католиками, до подписания итогового документа не дожил. Умер через 8 дней после своего письменного одобрения латинской ереси на внутреннем заседании византийской делегации.
По возвращении в Константинополь у членов делегации начались проблемы. Византийские священники не хотели сослужить с теми, кто подписал соглашение с католиками. Константинопольское духовенство прекратило поминовение императора. Народ отказывался посещать службы тех, кто впал в латинство.
В отличие от прочей православной делегации, русский греческого происхождения митрополит Исидор принять латинское соглашение не отказался, а начертал: «Подписуюсь с любовью и одобрением».Возвращаясь в Россию, Исидор с дороги отправил пастырское послание о совершившемся соединении церквей, в котором предписывал католикам и православным посещать и православные, и католические храмы и, соответственно, причащаться в любом храме на выбор. На первой же литургии в Успенском соборе митрополит Исидор вознес имя папы Евгения IV и зачитал решение Ферраро-Флорентийского собора.
На что он рассчитывал, проводя такой стремительный натиск? На неграмотность, или доверчивость русских христиан? На свой непререкаемый авторитет первосвятителя?
«Показательна реакция московской знати …: «вси князи умолчаша, и бояре и иные мнози, еще же паче и епископы русские, вси умолчаша…»[3].
Первым опомнился великий князь Василий. Назвав митрополита «ересным прелестником, лютым волком, лжепастырем, губителем душ», он созвал русское духовенство для рассмотрения флорентийской соборной грамоты. Грамоту признали незаконной, Исидора осудили как отступника и заточили в Чудов монастырь. Впоследствии ему удалось уйти из-под стражи и бежать в Рим. В 1448 году первосвятителем русским соборно избрали верного Православию митрополита Иону.
Тем временем в Византии началась смута. Сместили Патриарха. Через три месяца поставили нового, вновь сторонника соглашения с латинянами.
Святитель Марк Ефесский и митрополит Ираклийский отказались сослужить ему и тайно покинули город.В 1453 году Константинополь захватили турки.
Византийская империя пала…
С тех пор Православие вело непрекращающуюся борьбу с католической ересью, как заповедано Богом, положившим нам непримиримую вражду в Духе: «вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем её»[4].
Против ереси католицизма предостерегали Святые отцы Фотий Константинопольский, Марк Эфесский, Григорий Палама, Феодосий Печерский, Максим Грек, Паисий Величковский, Амвросий Оптинский, Игнатий Брянчанинов, Иоанн Кронштадтский.
За столетия, прошедшие со времени этих событий, у патриархов Русской православной церкви было немало возможностей встретиться с римскими папами. Такие возможности были не только в относительно спокойные периоды, но и во времена гонений.
Еще при Советском Союзе, Никита Хрущёв подталкивал руководство РПЦ МП к союзу с католиками, инициируя участие во Втором Ватиканском соборе.
В 1989 году Михаил Горбачев звал приехать в Россию папу Иоанна Павла II.
В 1998-м официальное приглашение папе сделал Борис Ельцин.
Встречались с папами и Дмитрий Медведев, и Владимир Путин.
Но никогда, ни один из патриархов не преступил Святоотеческого учения, и не раскрыл объятий католическому папе.
Это сделал только Патриарх Кирилл.
Не сомневаюсь, что у него были и есть тайные замыслы, и эта встреча, с его точки зрения, - удачный ход в его политических играх. Но, братья и сестры, посмотрим рассудительно, и увидим, что неважно, где происходила встреча – во Флоренции, Ферраре или Гаване, и в каком веке – XV или XXI, суть – одна и та же.
Напомню слова Сильвестра Сиропула: «… Кроме немногих из латинян и греков, которые изучили орос, или тех, кто оказался рядом, когда его писали, большинство не знало о его содержании. И когда собирались подписывать, ни среди греков орос не был прочитан, … ни среди латинян. …
Так был составлен орос, и таким было знание епископов о его содержании, и таковы были хитрости и интриги ….».
Сравните с тем, что происходит сейчас.
Встреча готовилась в обстановке строжайшей секретности двадцать лет. И для нас, для православных сделали вид, что все как-то внезапно сложилось, рейсы у верховных иерархов случайно пересеклись, гаванский аэропорт – место неожиданно удачное, «не сакральное», как выразился митрополит Илларион.
Заявили в качестве причины встречи гонения на христиан, а провели ее в гостях у режима самого что ни на есть богоборческого. И общались, совершенно не смущаясь. Папа служил мессу под портретом Че Гевары. Патриарх визит свой начал под портретом Маркса - с посещения Дворца революции, Площади революции, могилы Героя революции.Информационным агентствам сообщили, что совместное заявление Патриарха и Папы имеется. Но тут же добавили, что прочитать его нельзя. И нельзя не только журналистам. Кто из мирян, или священников видел или обсуждал этот важнейший документ? Никто, кроме узкой группы лиц, да запретит им Господь!
Нас, Народ Божий никто не спросил, хотим ли мы, чтобы наш Патриарх встречался с ересиархом, на ересь которого тысячу лет враждовали в Духе Святые отцы. Архиереям объявили о встрече как о деле рядовом, решенном и не требующем обсуждения[5].
И не надо думать, что ничего страшного не произошло, потому что не было речи о догматах и совместной молитвы. Иезуитские уловки. Патриарх Кирилл не зря в одном из первых слов к папе Франциску сказал: «Теперь будет легче». От души сказал, потому что дорога в Россию для ереси теперь открыта совершенно.
Вот что сказал по поводу встречи глава католической епархии в Сибири епископ Верт: «Уверен, что разделение Католической и Православной Церквей - "просто абсурд, а перед всем миром оно - скандал и соблазн… Поэтому "надо встречаться и вести диалог". Ключевым вопросом Верт считает евхаристическое общение… Между православными и католиками этой проблемы нет. Ведь частичное евхаристическое общение, в форме разрешения приступать к исповеди и Святому Причастию в братской Церкви в случае особых обстоятельств, уже было в 1960-1980-х годах. "Думаю, что и полное евхаристическое общение - не за горами»[6].
Кем был Митрополит Валашско-Молдавский и Киевский и всея Руси Исидор, когда братался с католиками? Предателем Православия. Все, на что он рассчитывал, рухнуло. Отступник бежал в Рим, а Россия пошла по Православному пути.
Кто такой после встречи с Папой Франциском Патриарх Кирилл?
Нет сейчас среди нас князя, что назвал бы вещи своими именами, и защитил Православие. А мы сами, православные? Мы всегда знали экуменическую направленность нынешнего патриарха. И что он ученик митрополита Никодима (Ротова), умершего в Риме на руках у Папы Иоанна Павла I; и что подвизался во Всемирном Совете Церквей; и что в сане митрополита то и дело контактировал с папами римскими… Мы думали, что на братание с еретиками он не решится, не посмеет. А он посмел.
Значит, и для нас наступает время исповедничества.
«Пусть желающие решат, … нужно ли таким образом совершившееся объединение принимать как истинное и безусловное единство».
Вот, что говорит нам Апостол Павел:
«Удивляюсь, что вы от призвавшего вас благодатью Христовою так скоро переходите к иному благовествованию, которое впрочем не иное, а только есть люди, смущающие вас и желающие превратить благовествование Христово.
Но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема.
Как прежде мы сказали, так и теперь еще говорю: кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема».
Наталья Павловская
