Порфирий, епископ Газский

Порфирий родился около 346 г. в греческом городе Фессалоники. Чувствуя призвание  к иночеству, он в двадцать четыре года оставил богатый дом своих родителей и отправился в Египет, где провел несколько лет в скиту на горе Нитрийской. После этого, посетив святые места палестины, пять лет он снова провел в строгом подвижничестве в пещере в окрестностях Иерусалима. Здесь он тяжело заболел и в поисках исцеления отправился поклониться святым мощам.

С великим трудом добравшись до Иерусалима, Порфирий не пропустил ни одного дня, чтобы не побывать в храме Воскресения Спасителя и неутомимо обходил места евангельских событий.

Однажды, когда Порфирий в забытьи лежал у подножия Голгофы, Господь отозвался на усердие раба Своего спасительным сновидением. Порфирий увидел Иисуса Христа, сошедшего с креста и обратившегося к нему со словами: «Прими это древо и храни его...» Проснувшись, он почувствовал себя здоровым. Слова же Спасителя, как показало время, были вещими: патриарх Иерусалимский, который давно уже обратил внимание на подвижническую жизнь Порфирия, посвятил его в сан пресвитера и поставил хранителем Честного Древа Креста Господня, обретенного царицей Еленой.

В это время Порфирий получил наследство после смерти родителей и отдал его в пользу нуждающихся и на украшение храмов, сам же продолжал содержать себя возделыванием кож. В 395 г. он был назначен епископом Газы, жители которого по большей части были язычниками, ненавидевшие христиан. Истинно верующие - их здесь насчитывалось не больше трехсот человек - узнав о прибытии нового епископа, повели себя враждебно: обставили его путь всевозможными препятствиями. Набросали терн по дороге, вырыли ямы...

В Газах было множество языческих капищ, на площадях повсюду стояли идолы, а христианских церквей всего было три: при архиерейском доме, в городе и за городом. Язычники постоянно притесняли христиан, и епископ день и ночь молился, прося Господа послать ему средства просвещать и покорять заблудших.

В первый же год пребывания Порфирия в должности епископа в Газах случилась засуха, угрожавшая неурожаем и голодом. Язычники, которые во всяком бедствии обвиняли христиан, считая, что это кара богов за непочтение, вознегодовали и теперь. Ситуация сложилась угрожающая - того и гляди вспыхнет мятеж против христиан, и в особенности против епископа. Тогда Порфирий призвал верующих к посту и, собрав в церковь всех христиан с женами и детьми, совершил всенощное богослужение. Утром же во главе священников совершил крестный ход вокруг города и отслужил молебен в загородной церкви. Отсюда с пением молитв святитель повел шествие к гробницам мучеников. В продолжение всего дня христиане постились и неустанно молились, а вернувшись  в город, обнаружили, что городские ворота заперты: язычники не хотели их пускать обратно. Христиане стояли перед воротами, не переставая молиться и верить... И внезапно поднялся сильный ветер, налетели тучи и пролился дождь.

В страхе перед карой небесной язычники поспешили отворить ворота, и христиане вошли в город. После этого случая некоторые идолопоклонники присоединились к обществу верующих и приняли крещение.

Оставшиеся язычники, однако, не переставили враждовать с христианами, несмотря на чудеса и исцеления, которые  с Божьей помощью совершал святитель Порфирий. Городские власти усилили притеснение христиан, устраняя их от общественных должностей и обременяя налогами.

Не в силах дольше терпеть измывательства язычников над ни в чем не повинными христианами. Порфирий решился лично просить защиты у императора и, прибыв в Царьград вместе с митрополитом Кессарийским Иоанном, обратился к правителю через посредство святителя Иоанна Златоуста с просьбой дать дозволение разрушить идольские храмы в Газах. Император Аркадий долго упорствовал, боясь озлобить язычников, но императрица обещала святителям свою поддержку.

- Потрудись, Государыня, ради Христа, - просили преподобные, - и Господь дарует тебе сына, который воцарится перед твоими глазами и проживет много лет во всяком благополучии.

И это предсказание сбылось - императрица, имевшая только дочерей, родила наследника. Радости родителей не было предела. Во время шествия с младенцем при совершении таинства крещения император Аркадий так сиял, что затмевал царскую порфиру.

Приписывая исполнение своего заветного желания молитвам святителей, императрица пожелала отблагодарить их. Не решившись прямо просить государя о том, на что могла получить отказ, она поручила приготовить святителя письменное прошение не только о том, чтобы позволено было разрушить идольские капища, но и о даровании христианам различных преимуществ и о поддержании бедных храмов. И в самый день крещения царственного младенца, названного Феодосием, царица поручила передать это прошение сановнику, несшему новокрещеного. Сановнику же она поручила положить прошение на ручки младенца и громогласно провозгласить: «Его величество приказывает исполнить все, о чем здесь просят».

Когда священный обряд был совершен и император-отец принял приветствия от военных и гражданских чинов, а процессия отправилась в царские палаты, императрица обратился к государю и предложила исполнить первую поданную в этот день просьбу.       

- Невозможно отказать, поскольку это первое повеление нашего сына... - сказал император и, призвав святителей Порфирия и Иоанна, вручил им указ, написанный от имени двух императоров. Для точнейшего же исполнения этого указа он послал в Газы известного своим благочестием и ревностно преданного правосудию Кинегия.

С великим торжеством встретили христиане города Газы своего святителя, возвратившегося с таким успехом из столицы. Вслед за ним прибыл и Кинегий с отрядом воинов и всенародно объявил царский указ. Среди язычников поднялось возмущение, но восставшие были усмирены военными. Затем началось разрушение капищ. На месте главного из них решено было соорудить христианский храм. По совершении молебна Порфирий сам начал носить первые камни для фундамента, а за ним последовали и другие христиане. Так, при пении псалмов было положено основание новому храму. Через пять лет строительство завершилось. В 406 г., в самый день Пасхи, последовало его освящение. Трудясь во имя Господа в храме, Порфирий сумел привлечь к вере Христовой многих язычников и полностью оградил от притеснений христиан.

В 421 г. святой Порфирий мирно почил от трудов земной жизни.

Нил Сорский

Нил Сорский - знаменитый деятель русской церкви. Сведения о нем скудны и отрывочны. Родился около 1433 г., в крестьянской семье; прозванье его было Майков. До поступления в монашество Нил занимался списыванием книг, был "скорописцем". Более точные сведения застают Нила уже иноком. Постригся Нил в Кирилло-Белозерском монастыре, где со временем самого основателя хранился глухой протест против землевладельческих прав монашества; протоиерей Кирилл сам не раз отказывался от сел, которые предлагались его монастырю благочестивыми мирянами. Те же взгляды были усвоены и его ближайшими учениками, - "заволжскими старцами", с Нилом Сорским во главе. Совершив путешествие на Восток, в Палестину, Константинополь и на Афон, Нил особенно долго пробыл на Афоне и, по-видимому, Афону был больше всего обязан своим созерцательным настроением. По возвращении на родину (между 1473 и 1489 годами) Нил основывает скит, собирая около себя немногочисленных последователей, "которые его были нрава", и, предавшись замкнутой, уединенной жизни, интересуется почти исключительно книжными занятиями. Несмотря на эти занятия и любовь к уединенной жизни, Нил Сорский принимает участие в двух важнейших вопросах своего времени: об отношении к так называемым "новгородским еретикам" и о монастырских имениях. В деле о новгородских еретиках и Нил Сорский, и его ближайший "учитель" Паисий Ярославов , держались, по-видимому, более терпимых взглядов, чем большинство тогдашних русских иерархов, с Геннадием Новгородским и Иосифом Волоцким во главе. В 1489 г. новгородский архиепископ Геннадий, вступая в борьбу с ересью и сообщая о ней ростовскому архиепископу, просит последнего посоветоваться с жившими в его епархии учеными старцами Паисием Ярославовым и Нилом Сорским и привлечь их к борьбе. Геннадий и сам хотел "поговорить" с ними и приглашал их к себе. Неизвестны результаты стараний Геннадия; кажется, они были не совсем таковы, как он желал. По крайней мере, больше мы не видим никаких сношений Геннадия ни с Паисием, ни с Нилом; к ним не обращается и главный борец с ересью, Иосиф Волоколамский. Между тем оба старца не относятся к ереси безучастно. Оба они присутствуют на соборе 1490 г., разбиравшем дело еретиков, и едва ли не влияют на самое решение собора: первоначально все иерархи "стали крепко" и единогласно заявили, что "вся (всех еретиков) сожещи достоить" - в конце же собор ограничивается лишь тем, что проклинает двух-трех попов-еретиков, лишает их сана и отсылает обратно к Геннадию... Важнейшим фактом жизни Нила Сорского был его протест против землевладельческих прав монастырей, на соборе 1503 г. в Москве. Когда собор уже близился к концу, Нил Сорский, поддерживаемый другими кирилло-белозерскими старцами, поднял вопрос о монастырских имениях, равнявшихся в то время трети всей государственной территории и бывших причиной деморализации монашества. Ревностным борцом за идею Нила Сорского выступил его ближайший ученик, князь-инок Вассиан Патрикеев . Нил Сорский мог видеть только начало возбужденной им борьбы; он умер в 1508 г. Неизвестно, был ли Нил Сорский канонизован формально; но на всем протяжении нашей древней литературы лишь за одним Нилом Сорским, в заглавиях его немногочисленных сочинений, осталось имя "великого старца". Литературные произведения Нила Сорского - ряд посланий, небольшое Предание ученикам, краткие отрывочные заметки, более обширный монастырский устав, покаянная молитва, напоминающая несколько великий канон Андрея Критского, и предсмертное Завещание. Важнейшие из них - послания и устав: первые служат как бы дополнением к последнему. Общее направление мыслей Нила Сорского - строго аскетическое, но в более внутреннем, духовном смысле, чем понимался аскетизм большинством тогдашнего русского монашества. Иночество, по мнению Нила, должно быть не телесным, а духовным; оно требует не внешнего умерщвления плоти, а внутреннего, духовного самосовершенствования. Почва монашеских подвигов - не плоть, а мысль и сердце. Намеренно обессиливать, умерщвлять свое тело излишне: слабость тела может препятствовать в подвиге нравственного самоулучшения. Инок может и должен питать и поддерживать тело "по потребе без мала", даже "упокоивать его в мале", снисходя к физическим слабостям, болезни, старости. Непомерному пощению Нил не сочувствует. Он враг вообще всякой внешности, считает излишним иметь в храмах дорогие сосуды, золотые или серебряные, украшать церкви; церковь должна иметь только необходимое, "повсюду обретаемое и удобь покупаемое". Чем жертвовать в церкви, лучше раздать нищим... Подвиг нравственного самосовершенствования инока должен быть разумно-сознательным. Инок должен проходить его не в силу принуждений и предписаний, а "с рассмотрением" и "вся с рассуждением творити". Нил требует от инока не механического послушания, а сознательности в подвиге. Резко восставая против "самочинников" и "самопретыкателей", он не уничтожает личной свободы. Личная воля инока (а равно и каждого человека) должна подчиняться, по взгляду Нила, только одному авторитету - "божественных писаний". "Испытание" божественных писаний, изучение их - главная обязанность инока. С изучением божественных писаний должно быть, однако, соединено критическое отношение к общей массе письменного материала: "писания многа, но не вся божественна". Эта мысль о критике была одной из самых характерных в воззрениях и самого Нила, и всех "заволжских старцев" - и для тогдашнего большинства грамотников совершенно необычной. В глазах последних, как, например, Иосифа Волоцкого - всякая вообще "книга", "писание" - являлись чем-то непререкаемым и боговдохновенным. В этом отношении чрезвычайно характерны те приемы, которых Нил держится, продолжая заниматься перепиской книг: он подвергает списываемый материал более или менее тщательной критике. Он списывает "с разных списков, тщася обрести правый", и делает свод наиболее верного; сличая списки и находя в них "много неисправленна", - старается исправить, "елико неисправленна", - старается исправить, "елико возможно его худому разуму". Если иное место ему кажется "неправым", а исправить не почему, Нил оставляет в рукописи пробел, с заметкой на полях: "от зде в списках не право", или: "аще где, в ином переводе, обрящется известнейше (правильнее) сего, тамо да чтется", - и оставляет так пустыми иногда целые страницы! Вообще он списывает только то, что "по возможному согласно разуму и истине...". Все эти черты, резко отличающие характер книжных занятий Нила Сорского и самый взгляд его на "писание" от обычных, господствовавших в его время, конечно, не могли пройти для него даром; такие люди, как Иосиф Волоцкий, чуть не обвиняют его прямо в ереси. Иосиф укоряет Нила Сорского и его учеников, что они "похулиша в русской земле чудотворцев", а также тех, "иже в древние лета и в тамошних (иностранных) землях бывших чудотворцев, - чудесем их не вероваша, и от писания изметаша чудеса их". Из общего взгляда Нила Сорского на сущность и цели иноческого обета непосредственно вытекал и энергический протест его против монастырских имуществ. Всякую собственность, не только богатство, Нил считает противоречащей иноческим обетам. Инок отрицается от ире и всего, "яже в нем" - как же он может после этого тратить время на заботы о мирских имуществах, землях, богатствах? Обязательное для инока столь же обязательно и для монастыря... К отмеченным чертам присоединялась, по-видимому, уже у самого Нила религиозная терпимость, столь резко выступившая в писаниях его ближайших учеников. Эта терпимость в глазах большинства опять делала Нила чуть не "еретиком"... Литературным источником сочинений Нила Сорского был целый ряд патристических писателей, с творениями которых он познакомился особенно во время пребывания своего на Афоне; ближайшее влияние на него имели сочинения Иоанна Кассиана Римлянина , Нила Синайского , Исаака Сирина. Ни одному из них Нил, однако, не подчиняется безусловно; нигде, например, он не доходит до тех крайностей созерцания, которыми отличаются сочинения Симеона Нового Богослова или Григория Синаита. Монастырский устав Нила Сорского, с присоединением в начале "Предания учеником", первоначально издан был Оптиной пустынью в книге: "Преподобного Нила Сорского Предание учеником своим о жительстве скитском" (М., 1849; без всякой научной критики); в последнее время он издан М.С. Майковой в "Памятниках древней письменности" (Санкт-Петербург, 1912). Послания напечатаны в приложении к книжке: "Преподобный Нил Сорский, первооснователь скитского жития в России, и его Устав о жительстве скитском в переводе на русский язык, с приложением всех других писаний его, извлеченных из рукописей" (Санкт-Петербург, 1864; 2-е изд. М., 1869). За исключением "приложений", все остальное в этой книжке не имеет ни малейшего научного значения. Молитва, найденная в рукописях профессором И.К. Никольским, издана им в "Известиях II отдела Академии Наук", т. II (1897). - Литература о Ниле Сорском подробно изложена в предисловии к исследованию А.С. Архангельского : "Нил Сорский и Вассиан Патрикеев, их литературные труды и идеи в древней Руси" (Санкт-Петербург, 1882). См. также: Гречева (в "Богословском Вестнике", 1907 и 1908 годов), К.В. Покровского ("Древности" Материалы Археологического Общества, т. V), М.С. Майковой ("Памятники древних писем", 1911, ¦ CLXXVII) и ее же вступительную статью к "Уставу" (ib., ¦ CLXXIX, 1912). А. Архангельский.

СВЯТИТЕЛЬ АРСЕНИЙ, ЕПИСКОП ТВЕРСКОЙ

Святитель Арсений происходил из знатной и богатой тверской семьи. Родители его дали ему блестящее по тому времени образование, но наипаче внушали ему иметь страх Божий, хранить заповеди Господни и помнить, что блага века сего преходящи. Когда его родители скончались, он стал думать о себе так: «Знаю, что я пришлец и странник на земле. Кратка и недолговременна жизнь здесь, а будущая жизнь безконечна. Большое имение оставили мне родители, но душа моя не радуется о том. Ибо сказано в Писании: Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?»

Арсений освободил всех своих рабов, а имущество раздал бедным, к большому неудовольствию своей многочисленной знатной родни. Сродники святого то советовали ему вступить в брак, то поносили и укоряли его, говоря: «Смотрите, этот святоша разорил весь дом родительский и без дела проводит свою жизнь». Но такие слова не смущали благочестивого юношу.

Обеднев таким образом, он направился в Киево-Печерскую Лавру, куда влек его слышанный им во сне голос. «Грех моих ради, приими мя», – сказал он игумену. Игумен был изумлен этими словами юноши, но сказал ему: «Избери себе другой путь, более легкий», – потому что желал испытать его. Юноша ответил: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия». Тогда его приняли и под руководством опытного старца стали проводить через все послушания. Подобно прочим, и святой Арсений исполнял все послушания, и проходил он их с великой ревностью. День и ночь трудился, не оставляя рук своих в праздности ни на один час: готовил пищу для братии, колол дрова и носил воду; никто никогда не слыхал от него слова ропотного или праздного. Он так украсил себя добродетелями, что был выше всех иноков в обители. Братия удивлялись его усердным трудам и незлобию.

В то время в Лавре было много подвижников, и он внимательно присматривался к их жизни, стараясь им подражать. Нравственные качества молодого инока в соединении с его блестящим умом обратили на него внимание митрополита Киевского Киприана. Он приблизил его к себе и сделал своим архидиаконом и письмоводителем. Молодому ревнителю иноческого уединения оставалось покориться, и он просил только не возводить его на более высокие должности. Когда же настала пора митрополиту Киприану ехать в Москву на вдовствующую после смерти митрополита Алексия кафедру Владимирскую, он взял Арсения с собой, и в Твери, по просьбе князя и граждан, знавших его родителей и его самого, возвел его в сан епископа Тверского.

Став епископом, святитель Арсений усилил свои иноческие подвиги. В окрестностях Твери он основал Желтиков монастырь – в память Печерского, о котором он не переставал сокрушаться, – любил в нем уединяться и устроил себе там своими руками каменный гроб. Строгий к себе, он был милосерд к бедным, защищал притесняемых, раздавал милостыню, помогал советами и наставлениями, выкупал пленных, обращал на путь покаяния грешников, примирял враждующих между собой тверских князей, которым он пригрозил гневом Божиим. При жизни уже он был чудотворцем, и к нему стекались жаждущие исцеления. В то время был обычай всему духовенству собираться у епископа в первое воскресенье Великого поста, называвшееся соборным. Так было и в 1409 году. Во вторник святитель распустил собор, а в четверг тяжело заболел: у него отнялся язык. Его соборовали; вокруг него собрались князь, бояре и духовенство. На следующую же ночь он скончался и был погребен в Желтиковом монастыре в приготовленном им самим гробу. На погребении его совершилось много исцелений. Святые мощи его были обретены нетленными в 1483 году. В 1547 году он был причислен к лику святых. В 1566 году у раки его был воскрешен умерший.

Жития русских святы

Григорий Двоеслов, папа Римский

Григорий Великий, Двоеслов, родился в Риме в середине VI века. Происходил он из знатного рода, прославился своим благочестием: дедом его был пап Римский Феликс; мать Сильвия и тетки Тарсилла и Емилиана также причислены Римской церковью к лику святых.

Сначала Григорий состоял на мирской службе и еще в молодые годы занимал высшие должности - префекта и сенатора, но, чувствуя расположение к иночеству, после смерти родителей отдал доставшееся ему богатое наследство на устройство больниц, странноприимных домов и святых обителей, а сам, «променяв палаты на тесную келью», поступил в монастырь Андрея Первозванного.

В 577 году Григорий был посвящен в сан дьякона и послан папой заниматься церковными делами в Константинополь. По возвращении оттуда в 590 году был избран папой Римским.

Это совершилось против воли смиренного Григория, который почитал себя «рабом рабов» и всеми способами уклонялся от тягостной для него светской власти. Но, оказавшись облеченным этой властью, несмотря на постоянные болезни, усердно предался исполнению пастырских обязанностей. Главной заботой папы Григория было распространение и объяснение Слова Божьего: в своих трудах он рассказывал о жизни святых, призывая к Православию еретиков, объяснял суть церковных таинств. Его сочинения представляли собой диалоги, беседы, за что он и получил прозвание Двоеслов - собеседник. 

Большое усердие проявил папа Григорий и в организации церковного богослужения. Годы пребывания в Константинополе в звании посла папы, или нунция, дали ему возможность приобрести точные сведения об обрядах восточной церкви; ими-то он и руководствовался во время своего святительства и вводил лучший порядок в церковное управление.

Григорий славился также своей благотворительностью. Среди бедствий от лонгобардов, опустошавших тогда римские области, а также во время голода и эпидемий он с отеческой любовью заботился о своей пастве: помогал деньгами, укреплял душу Словом Божьим, смягчал даже ожесточенных врагов - варваров. И так преисполнен был любви и смирения, что сажал с собой за трапезу нищих и сам служил им.

Святой Григорий Двоеслов преставился в 604 году.

Святые мучники Антоний, Иоанн и Евстафий Литовские   

В XIV веке, во время княжения в Литве Ольгерда, женатого на Марии Ярославовне, дочери витебского князя, христианская вера еще не была утверждена в этой стране, и языческие жрецы имели такую большую власть, что сам великий князь не мог сопротивляться им. Хотя он и принял крещение при вступлении в брак с православной княжной, но после смерти жены в 1346 г. отступил от христианской веры, которую и принял только ради житейских расчетов. Возвратясь к язычеству, он даже стал в угоду жрецам и народу гонителем христиан.

Между тем при жизни княгини мари Ярославовны было некоторое движение в пользу христианства - в Вильне, столице Литвы. Было построено несколько церквей. Духовник княгини, пресвитер Нестор, успел обратить в христианскую веру многих литовцев.

В числе обращенных им в веру Христову были два брата - Кумец и Нежило, названные при крещении Иоанном и Антонием. Они служили при дворе князя Ольгерда и были его любимцами. Сначала Ольгерд не знал, что они христиане, но, когда они перестали вместе с прочими принимать участие в жертвоприношениях богу огня и притом замечено было, что они соблюдали пост, жрецы догадались, что они - христиане. Об этом донесли Ольгерду и настоятельно потребовали, чтобы примерно наказал занимающих такое видное место при его дворе за отступничество от языческих верований. Иоанна и Антония заключили в тюрьму и всеми средствами принуждали отречься от христианской веры. После года тяжелых испытаний Иоанн не выдержал и отрекся от христианства. Тогда оба брата были выпущены из тюрьмы. Но Антоний не переставал объявлять себя христианином, и снова был заключен в темницу. И теперь на него обрушилась ожесточенная злоба жрецов, видевших, что ни страданиями, ни милостями князя нельзя склонить Антония к отречению от христианства - с дивным терпением он переносил все истязания и с твердостью исповедовал истинную веру. Народ толпами собирался в темнице, чтобы слушать его.

Между тем раскаяние вошло в душу Иоанна. Пример брата усовестил его. Противна ему стала свободная и привольная жизнь, ради которой он позорно отрекся от веры Христовой, и он снова признал себя христианином и чувствовал готовым на все, чтобы только искупить перед Богом свое отступничество. Но лютым гневом тогда воспылали на него Ольгерд и жрецы - в этом возвращении Иоанна они увидели свое посрамление. Ольгерд собственными руками избил его и велел бросить в ту же темницу, в которой томился и Антоний. Тогда темница превратилась как бы в христианское училище. Народ слушал увещевания мучеников и назидался их терпением  в страданиях. Многие принимали святое крещение. Жрецы испугались такого влияния проповедников и упросили Ольгерда позволить им самим решить участь Антония и Иоанна. Чтобы запугать народ, они предали братьев, стоявших за веру Христову, страшным пыткам и, видя их непреклонность, порешили повесить.

Однако жрецы не запугали народ. Напротив, мученическая смерть исповедников содействовала распространению христианской веры. Среди прочих христианство принял свидетель возмутительной казни праведников, один из их родственников, Круглец, также служивший при дворе князя Ольгерда. Он принял святое крещение с именем Евстафий.

- И ты христианин? - спросил его Ольгерд, скоро заметивший, что Круглец уклоняется от языческой жизни и держится христианских постановлений. Увидев, что юноша, вопреки его принуждениям, не нарушает правил принятой веры, князь вышел из себя от бешенства и велел повергнуть его пыткам. Истязания продолжались три дня. С необычайной твердостью переносил их Евстафий, а когда свидетели его мучений не выдерживали и начинали плакать, говорил им:

- Не плачьте и не жалейте о том, что разрушается земная храмина моя... Господь даст мне на небесах храмину вечную, нерукотворную...

Палачи поняли, что сломить юношу не удастся, и повесили его на том самом дубе, на котором предали души свои Богу святые Иоанн и Антоний.

Святые мученики были погребены в Вильне при церкви святителя Николая.

Но вскоре кончина святых виленских мучеников принесла благодатные плоды. Кровь их была «семенем веры Христовой» в Литовском краю. Сам Ольгерд возвратился к христианской вере и кончил жизнь в иночестве. Двенадцать сыновей его также были православными христианами. При второй супруге Ольгерда. Юлиании, скончавшейся в иночестве под именем Мария в 1392 г., был построен храм Святой Троицы на месте кончины Антония, Иоанна и Евстафия. Это случилось еще при жизни Ольгерда. В 1514 г. этот храм был заменен каменным и великолепно украшен князем Константином Острожским.

Причисление мучеников Антония, Иоанна и Евстафия к лику святых состоялось еще в 1364 г. при святителе Московском Алексии.

Святой Апостол Иаков Зеведеев   

Иаков с братом Иоанном и отцом Заведеем ловили на лодке рыбу, когда мимо моря Галилейского проходил Иисус Христос с теми, кого позвал за Собой. Тотчас оставив лодку и отца своего, братья последовали за Ним.

Продолжая свой благовествовательный подвиг, Иисус Христос, взойдя однажды на гору, выбрал из множества сопровождавших его людей двенадцать человек Себе в ученики и помощники. Апостолы должны были не только проповедовать Его учение, но и исцелять от болезней и  изгонять бесов. В число избранных вошли и братья Иоанн и Иаков Зеведеевы, нареченные Иисусом сынами грома.

Неотступно находясь при Иисусе Христе, Иаков был очевидцем и Преображения Господня на горе Фавор, и воскрешения дочери Иаировой, и таинственной молитвы Иисуса в Гефсиманском саду. Проникнутый духом своего Божественного учителя, Иаков по сошествии на апостолов Духа Святого всецело предался провозвещению слышанного и виденного им и распространял «благую весть» в разных странах.

Вернувшись в Иерусалим, он открыто и смело рассказывал народу об Иисусе Христе, Мессии, Спасителе мира. Слова Божественного учения он обличал иудейских законоучителей и фарисеев в жестокосердии и неверии. Сила его слова была поразительна и воистину подобна действию грома, что и было осуществлением пророческих слов Иисуса Христа. Это озлобляло иудеев, и  рассчитывая помешать успеху проповеди апостола Иакова, они выставили для состязания с ним в слове своего мудреца, философа Гермогена. Сначала Гермоген отнесся к этому с презрением и сказал, что «не только его самого, но даже ученика его не одолеть Иакову»... Однако, в конце концов, пораженный учением и чудесами святого апостола, припал к его ногам и возопил: «Слуга истинного Бога, спасающий души человеческие от погибели, помилуй меня и прими врага своего в ученики себе!» И приняв крещение, сделался таким ревностным служителем Христовым, что творил чудеса во имя Бога.

Примеры таких обращений еще больше озлобляли иудеев, и приверженцы Христа подверглись жестоким преследованиям. Иакову же царь повелел отсечь голову. В это время Иосия, один из тех, кто донес на апостола, пораженный мужеством и спокойствием приговоренного к смерти Иакова, уразумел его невинность и уверовал в истину того, что он проповедовал о Христе... Он не утаил своего обращения ко Христу, а, напротив, открыто, исповедовал его, за что и был осужден на смерть вместе с Иаковом. Дойдя до места казни, Иосия сознался Иакову, что был его обличителем, и умолял простить грех, совершенный по неведению.

«Мир тебе!» - отозвался апостол и поцеловал Иосию. Вслед за тем оба они, преклонив голову под меч, отошли в блаженную вечность...

Иаков был первым из апостолов, кто отдал жизнь за Христа. Это произошло через десять лет после Вознесения Христова, около 43 г.

Святой Варвар, бывший разбойник

Лучшие годы жизни Варвара прошли в грабежах и разбое, немало душ он загубил, много чужого добра накопил в своем неприступном лесном убежище, где долгое время скрывался от преследований исполнителей человеческого правосудия. Однажды поздней ночью, когда Варвар, вернувшись в пещеру, рассматривал награбленные сокровища, в душе закоренелого злодея послышался Божий голос...

«Что я делаю? Как я живу?.. - начал рассуждать Варвар. - Все мое богатство залито человеческой кровью... Как долго я буду обладать всем этим? Сегодня живу, завтра могу умереть... и ничто из награбленного не последует за мной в загробную жизнь... А что встретит меня там? Воспоминания о бесчисленных злодеяниях будут преследовать меня до Страшного суда...»

И чистые горькие слезы впервые полились из глаз злодея...

Едва дождавшись рассвета, когда друзья-разбойники еще отдыхали после страшных ночных трудов, а в дальнем селении тихий колокол призывал просыпающихся людей славить Бога в утреннем богослужении, Варвар поспешил в спасительную церковь. Вызвав пресвитера, разбойник исповедал перед ним свою душу, отягченную преступлениями, и попросил:

- Я знаю, что мне нет прощения... я недостоин жить... Повели предать меня смерти...

- Нет такого греха, который победил бы Божье милосердие! - ответил священник. - Только не отчаивайся! Иди со мной и поступай, как я тебе скажу.

Выйдя из церкви и оглянувшись, священник увидел, что разбойник ползет за  ним на коленях...

- Что ты делаешь? - спросил пресвитер.

- С той минуты, как я покаялся пред Господом, не поднимусь с земли, пока не вымолю прощение.

- Исполни то, что обещал Богу, и простится тебе всё! - сказал служитель Божий.

Войдя в дом, пресвитер указал Варвару на своих детей, слуг,собак, домашний скот и спросил, с кем он считает себя равным.

Варвар не счел для себя возможным есть даже рядом с псами.

Бывший разбойник находился в доме священника три года, все это время он не вставал с колен и, не считая себя достойным находиться в обществе людей, жил с домашним скотом.

По истечении трех лет пресвитер сказал Варвару, что он прощен Господом, но разбойник продолжал молиться и истязать свою плоть голодом.

Так и прожил двенадцать лет - ходил наподобие животных на четвереньках и питался полевой травой. Тело его, то опаляемое солнечным зноем, то подверженное зимней стуже, покрылось коростой, весь он зарос волосами. И однажды, приняв за зверя, его застрелили проезжие купцы. Так убийца и разбойник собственной кровью искупил пролитую им кровь.

Перед тем как покинуть этот мир, он успел открыться купцам и попросить известить о его кончине священника. Пресвитер пришел и здесь же похоронил грешника. Через некоторое время на его могиле стали происходить чудесные исцеления больных.

И такое покаяние

Преподобный Антоний Печерский

Преподобного Антония (983-1073) называют отцом русского иночества, воспитателем того крепкого духа, без которого наружное иночество легко является и легко исчезает и с которым иноческие учреждения остаются целы наперекор переворотам времени.

Блаженные Симон и Поликарп в свое время (в начале XIII в.) читали «Житие святого Антония», пространное и подробное, в котором, хотя и кратко, говорилось и об учениках его. К сожалению, это драгоценное описание не дошло до нас. Образ дивного подвижника был восстановлен по многим отрывочным сведениям из древних памятников. 

Антоний, в миру Антипа, родился в местечке Любеч, что в сорока верстах от Чернигова. (Здесь поныне показывается пещера, в которой юный Антипа испытывал свои силы для великих подвигов иночества.) Бог положил ему на ум желание странствовать, и, странствуя, достиг он святой горы Афон. Здесь  в одной из обителей он принял от игумена пострижение и иноческое имя Антоний. Слава дивных подвигов Афанасия Афонского, который в 997 г. был еще жив, влекла на святую гору людей всех сословий, в том числе с иераршеских кафедр. Преподобный Афанасий ввел  в лавре свое общежитие, но большей частью афонские подвижники жили отшельнически, по двое-трое или по одному. Многолюдство лавры не привлекло Антипу, стремившегося к тишине и безмолвию, и он избрал Эсфигменову прибрежную скалу. Духовным старцем его был Феоктист, игумен Эсфигменовой обители. Игумен благословил его подвизаться в полюбившейся пещере с большой охотой, потому что сам жил неподалеку, что предполагало частое общение. У подножия Афонской горы уже в X веке было болгарское поселение, отсюда иночество распространялось в славянские земли, и здесь же находили приют страждущие. Вот и Антония, уже окрепшего в иноческой жизни, игумен Феоктист благословил идти в Россию проповедовать христианскую веру и иноческий подвиг.

Прибыв в Киев, он стал искать место, где можно было бы жить так, как жил на Афоне. Варяжская пещера показалась ему подходящей. Гора Берестовая «по своей отвесной, почти отсеченной высоте со стороны реки казалась неприступною. На ней в пещерах имели свой притон варяги, разбойничавшие по Днепру». Эту пещеру Антоний и избрал для своих святых подвигов.

Недолго пришлось пожить отшельнику на этом месте.

В 1013 г. кровопролития и волнения, захлестнувшие страну после кончины Владимира, заставили Антония опять удалиться на Афон, где он подвизался еще несколько лет. В Киев он вернулся только в 1028 году.

Не изменяя раз избранному пути, он и теперь хотел жить отшельником. Ему полюбился удаленный днепровский холм, где уединялся ранее и благочестивый Илларион, ставший впоследствии митрополитом. Призвав молитвой благословение Божье, он выкопал у подножия холма пещеру и стал жить в ней.

К его великой радости пещера была далеко от глаз людских. Берестовский холм покрывал тогда густой, дремучий лес. И все же люди узнали о дивном пещернике и стали приходить к нему. Вся жизнь святого пустынника была посвящена Господу. А молитвах, трудах и подвигах проводил он время, не давая себе покоя ни днем, ни ночью; сухой хлеб, и то через день, был его пищей; простая в миру, и та в меру, - питьем. К подвижнику приходили люди: одни уходили просветленные и подкрепленные для лучшей жизни, другие оставались, чтобы подвизаться рядом с Божьим человеком. Так в пещеру пришел Никон, будучи уже в сане иеромонаха.  До 1045 г. здесь же подвизались Моисей, Леонтий, Илларион, Феодосий.

В 1045 г. на престол вступил великий князь Изяслав и вместе с дружиной приходил к святому старцу просить благословения. Князь предложил Антонию сан священника, но по глубоком смирении и великой скромности он отказался.

Отношение Изяслава к пустыннику резко изменилось после того, как он постриг  в иночество двух придворных - Варлаама и Ефрема. На пещеру князь предпринял гонение, и Антоний был готов безротопно удалиться из Киева вместе с учениками Княжий отрок известил об этом князя. Супруга Изяслава, польская княжна, уговорила мужа оставить иноков в покое. Она напомнила, сколько бед принесло ее Польше изгнание черноризцев. Изяслав прислушался к разумным речам супруги и приказал воротить иноков, и Антоний остался, так же покорный и смиренный.

Число братии пещерной множилось, и по благословению Антония в пещере была устроена церковь с трапезной. Для любителя уединения такое общество казалось уже очень людным. Он сказал братии: «Бог собрал вас. Братия, под благословение святой горы, данное постригшем меня игуменом, а от меня перешедшее к вам. Живите теперь сами, я назначу вам игумена, а сам хочу идти в другу гору жить наедине, как привык издавна». Назначив в игумены Варлаама, Антоний удалился на расстояние ста саженей и выкопал себе новую пещеру, которая и поныне называется Антониевой, или Ближней. Добровольно расставшись с игуменской властью и уединившись в новой пещере, он не переставал быть великим отцом и наставником для страждущих. В особенных случаях игумен и братия обращались  к Антонию за наставлениями, и он никогда не отказывался давать советы и помогать. Так, он не только одобрил (10 57 г.) предложение братии о строительстве монастыря на горе, но и послал к великому князю от своего имени за дозволением. И князь исполнил смиренную просьбу подвижника. Точно так же сам Антоний назначил Феодосия в преемники Варлааму. Любовь его к искренним подвижникам простиралась до того, что он сам каждый день носил пищу заключившемуся в затворе Исаакию, и это продолжалось семь лет. Дух его постоянно пребывал с братией, и молитвы его низводили на сердца их благодать небесную, укреплявшую их в жизни духовной. Его незримой помощью умножалось число братии у игумена Феодосия, и обитель росла и процветала. Летописец Нестор справедливо отмечал: «Много монастырей поставлено царями, боярами. Богатством, но не таковы они, как поставленные слезами, постом, молитвою, бдением. Антоний не имел ни золота, ни серебра, но слезами и постом приобрел он очень много».

Изнурение тала постом, очищение духа молитвой и богомыслием до того возвысили Антония, что стал он не только советчиком и мудрецом, но и провидцем, и чудотворцем, Господь также наделил его даром исцеления: больные принимая простую пищу Антония, выздоравливали.

В 1067 г. на Русскую землю вторглись половецкие орды. Князья Изяслав, Святослав и Всеволод решились сразиться с ними на реке Альте и пришли за благословением к Антонию. Старец со слезами на глазах предсказал несчастный ее исход. Устрашенный этими словами военачальник Симон, пав к ногам старца, молил о спасении. Блаженный сказал ему: «Сын мой, многие падут от меча острого, преследуемы врагами; вы будете смяты, изранены, потоплены в воде; но ты останешься жив и будешь положен в храме, который построен будет здесь». Слова великого Антония исполнились во всей точности. Князья потерпели сильное поражение на Альте. «Израненный Симон лежал среди убитых. Подняв взор к небу, увидел он Церковь великую. "Господи! - сказал он. - Избавь меня от сей горькой смерти молитвами Твоей Матери и преподобных Антония и Феодосия". И внезапно какая-то сила изъяла его из среды мертвых...»

Затем последовало искушение для святого. Вследствие несчастной битвы на Альте киевляне, недовольные великим князем Изяславом, заставили его бежать в Польшу, а Всеслава, которого Изяслав, вопреки клятве, держал в заключении, возвели на престол. Спустя семь месяцев Изяслав возвратил себе Киев и начал гневаться на Антония за то, что тот принимал бывшего темничника Всеслава, посчитав  это оскорблением. Услышав о княжеском гневе, черниговский князь Святослав прислал за Антонием и взял его в Черниговский Елецкий монастырь, незадолго перед тем основанный на месте явления иконы Богоматери на ели. Любителю уединения особенно понравился Болдина гора, покрытая лесом, и он выкопал в ней себе пещеру. Вскоре князь Святослав построил возле пещеры храм Ильи-пророка, и по благословению Антония скоро собрались здесь иноки. Так смиренный Антоний и гонение на него обратил во славу Божью.

Изяслав, уважавший в душе Антония, скоро почувствовал, что незаслуженно обидел Божьего человека, поддавшись гневному самолюбию. Он послал упросить Антония возвратиться в Киев, и старец со смирением возвратился в ту же пещеру, где жил до удаления в Чернигов. Для Антония за унижением земным следовала слава неба. В Печерскую обитель пришли из Константинополя четверо зодчих и стали спрашивать, где строить церковь. Видя полное недоумение братии, греки рассказали, как каждому из них явились посланцы Царицы Небесной и объявили, что Она призывает их к себе во Влахерн. Поспешив в путь, они вскоре предстали пред ее ясны очи. Объявив, что желает построить себе церковь в Киеве, Царица дала им денег на три года и повелела идти к старцам Антонию и Феодосию. Когда зодчие спросили, к чему так много денег, Царица отвечала: «Сей Антоний лишь благословит вас на труд и отойдет на вечный покой; на другой год последует за ним Феодосий. Итак, берите денег больше. Впрочем, никто так не заплатит  вам, как Я; Сама буду осматривать церковь и хочу пребывать в ней». Передав также зодчим мощи святых мучеников Артемия, Полиевкта, Леонтия, Акакия. Арефы, Иакова и Феодора, велела положить их  в основание церкви. Церковь пожелала видеть Богородичную и дала икону.

Выслушав рассказ зодчих, Антоний попросил их подождать три дня. Сам же обратился к молитве и испросил чудесное указание на место храма. Ранним утром, когда окрестности еще были покрыты росой, старец увидел, что одно место совсем сухое. На следующий день одно оно оросилось, тогда как ближние места были сухи. Благословение места для великой Печерской церкви было последним земным делом дивного Антония. На 90-м году земной жизни, за год до кончины святителя Феодосия, он мирно предал дух свой Господу (1073).

Похоронили Антония в той же самой пещере, где он подвизался. Глубокое смирение хранил он в земной жизни, смирением закрылся от славы человеческой и за гробом. Не раз пытались открыть святые мощи, но невидимая сила не позволила.

Святая Емилия   

Емилия родилась в благочестивой семье и воспитывалась в смирении и страхе Божьем. В очередное гонение на христиан по воле императора ее родители приняли мученическую смерть. Оставшись сиротой, девушка решила принять предложение уважаемого человека, адвоката Василия. И вышла замуж. Мать ее благочестивого мужа, Макрина, ученица Григория Чудотворца, епископа Неокесарийского, стала для Емилии и воспитательницей, и духовной наставницей.

В этом счастливом браке родились десятеро детей. Вскоре после рождения последнего младенца. Петра, муж умер, и забота о воспитании детей легла полностью на плечи Емилии.

Как же она их воспитывала? Ответом служат слова святого Григория Назианзина: «Она подарила миру столько и таких светильников, сыновей и дочерей, она счастлива и плодовита, как никто. Три славных священника; одна участница в тайнах священства, и прочие - лик небожителей. Благочестивая кровь Емилии - собственность Христа; таков корень. Превосходнейшая! Вот награда твоему благочестию: слава сыновей твоих».

Сын Емилии, Василий Великий, с торжеством указывал своим врагам на то, что его учила вере мать. Внучки Емилии, дети одной из ее дочерей, начальствовали в Кесарийской области.

Учебными книгами для старшей дочери Емилии, Макрины, были священные песни Давида и притчи Соломона. По ним девочка училась хвалить и славить Бога, из них же извлекала и уроки житейской мудрости.

Мать также обращала внимание своей дочери на женское рукоделие и домашнее хозяйство. В праздничные дни Емилия водила дочь в церковь.

Воспитанная таким образом Макрина была до конца жизни помощницей матери. Воспитав вместе с ней младших детей и дождавшись времени, когда все братья и систры были в состоянии сами вести хозяйство, Макрина удалилась вместе с матерью в монастырь.

В Понте, на берегу Ириса, мать и сестра Василия Великого построили свою обитель.

Так, утешаясь обществом воспитанной ею в христианском духе дочери, успокоенная насчет душевного состояния прочих своих детей, блаженная Емилия достигла глубокой старости и мирно отошла к Господу (375), с  любовью благословляя своих присутствующих и отсутствующих детей.

Преподобная Исидора, юродивая

Исидору, инокиню Тавенского монастыря, что на берегу Нила, в обители считали юродивой. С непоколебимой кротостью переносила она насмешки и пренебрежительное обращение, с усердием исполняла самую трудную работу и была для всех добровольной служанкой. Непритязательная во всем, инокиня довольствовалась объедками с общей трапезы и носила самую бедную одежду.

Презираема людьми, Исидора была высока в глазах всевидящего Господа. Питириму, ученику святого Антония, строгому подвижнику порфиритской пустыни, было откровение: «Не почитай себя совершенно добродетельным, не мечтай о своих подвигах; если хочешь видеть душу совершеннейшую, то в Тавенской обители встретишь покрытую ветхим платьем девственницу, усердную послушницу, умеющую радоваться самому грубому обращению с ней сестер. Тогда как ты, телом оставаясь в пустыне, мыслью носишься по городам...»

Питирим решил отправиться в Тавенский монастырь, чтобы увидеть угодившую Богу. Ему, как высокочтимому, прославленному подвижнику не могли отказать в просьбе видеть всех сестер; все они и были представлены ему, кроме Исидоры.

- Я думаю, что между сестрами недостает одной... именно той, которую я желал бы видеть, - сказал Питирим.

- Одна только сестра осталась в поварне, но она безумная, - отвечали ему.

- Увидеть ее... я и пришел сюда. - сказал Питирим.

Исидора никак не хотела выходить к посетителю, и ее привели насильно. Увидев юродивую, покрытую лохмотьями, преподобный пал к ее ногам:

- Благослови меня, духовная мать!

- Ты благослови меня, господин мой! - отозвалась смиренная праведница.

- Отец. - заговорили пораженные инокини, увидев Питирима у ног Исидоры, - не унижай своей святыни, ведь это безумная...

- Вас. А не ее лишил Бог разума, - строго обратился к ним Питирим. - Вы не поняли высоты ее добровольного безумия; она духовная мать и вам, и мне...

При этих словах праведника у всех как завеса упала с глаз... Сестры прозрели и, осознав свою виновность, стали чистосердечно каяться в несправедливости к незлобивой молчаливой труженице. Старец, видя это, помолился, и после продолжительной беседы с Исидорой возвратился в пустыню.

После этого случая все в обители стали совершенно иначе относиться к мудрой «безумной» Исидоре. Благоговейным вниманием сестры старались загладить свое прежнее оскорбительное обращение с ней, но это тяготило смиренную Исидору, и она тайно скрылась из обители. Больше о ней ничего неизвестно.

СТРАДАНИЕ СВЯТОГО ОТЦА НАШЕГО СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА МОКИЯ

В царствование Диоклитиана (284–305 гг.) при анфипатах (правителях области) Лаодикии и Максиме во время гонений, повсюду поднятых на христиан, в городе Амфиполе, находившемся в Македонии, проживал пресвитер христианский Мокий, который ежедневно, прилюдно, обличал языческое нечестие. Но ослепленные безумием граждане не обращали внимания на слова преподобного.

Святого Мокия язычники оклеветали пред Лаодикием: «…Многие, оставив богов наших, приняли веру его. Если ты не воспретишь ему распространять это учение, то весь город пойдет за ним, и тогда уже некому будет приносить жертв богам».

Анфипат, весьма разгневавшись, велел бить святого. Затем, сев на судилищном месте, призвал его к себе для допроса. Святой Мокий обличал Лаодикия:
– Невежда, не знающий истины! Для чего ты меня спрашиваешь о том, что все равно ты не поймешь? Подумай немного про себя и признай истину, потому что я изучал священное Писание и узнал из него, что все боги языческие бесовские суть (Пс.95:5), и надежда на них суетна…Смерть за Христа – есть великое приобретение для меня.

Тогда Лаодикий, преисполнившись ярости, приказал повесить святого Мокия на мучилищном дереве и строгать тело его от головы до ног железными орудиями. Слуги мучителя столь долгое время терзали тело святого, что, наконец, изнемогли сами. Тогда анфипат приказал им уйти, как ленивым и слабосильным; мученика же велел снова позвать к себе на допрос.

Несмотря на вынесенные мучения, святой предстал пред Лаодикием крепким телом, готовый с еще большим мужеством свидетельствовать истину. Идя к мучителю, Мокий громогласно прославлял Бога.

Тогда нечестивец приказал приготовить печь, весьма великую, велел наполнить ее смолою и хворостом и разжечь; дым от печи поднимался кверху на шестьдесят локтей, так что воздух кругом печи на большое расстояние был затемнен. Затем Лаодикий стал снова прельщать святого Мокия принести жертву бесовскую, но мученик сказал ему: «Не хочешь ли, чтобы я принес жертву богу твоему, дабы все, увидав, что я приношу жертву богу Дионисию, познали его великую силу?»

Тогда Мокий, войдя в капище идольское, сотворил на себе крестное знамение и, став близ того места, где находился идол, помолился Богу и воззвал громким голосом к идолу: «Непотребный и суетный! Немой и безчувственный идол! Повелеваю тебе великим и преславным именем Христа моего, живущего на небесах: пади и прострись по земле, дабы всем была видна твоя немощь и твое безсилие». И тотчас потряслась земля и капище то; идол упал на землю с великим шумом и разбился на мелкие части. Увидав это, все, бывшие там язычники, в страхе бежали оттуда, дивясь сами в себе происшедшему.

После этого святой Мокий сказал анфипату Лаодикию: «Посмотри на суету идолов твоих, бесов. Подойди же и собери останки бога твоего, на которого ты уповал, и уразумей, на каком погибельном пути ты стоишь!»

Лаодикий весьма опечалился, сожалея об идоле Дионисиевом, и тотчас приказал бросить святого в разожженную печь. Святой Мокий небоязненно стоял среди пламени, как бы среди какого-либо сада и во всеуслышание прославлял Бога. В печи видели еще трех светлых мужей, певших с ним. Затем святой, поблагодарив Господа, сказал мужам, находившимся с ним в печи: «…Молю Тебя, Спаситель мой, разрушь и уничтожь огонь разожженной печи сей и пожги огнем вот этого анфипата. Покажи на нем гнев Твой и уничтожь его с лица земли, дабы все видели, что Ты - единый истинный Бог, пребывающий на небеси». И тотчас огонь из печи простерся до анфипата и превратил его в пепел вместе с девятью оруженосцами.

Узнав о таком чуде, градоначальник Фалласий преисполнился великой ярости и заключил святого Мокия в темницу.

Спустя двадцать дней после этого, в город тот прибыл другой анфипат Максим. Узнав о происшедшем, он стал изыскивать средство, чтобы погубить святого. Святой Мокий рассказал ему на допросе о своем роде: «Отец мой Евфратий, а мать Евстафия. Будучи воспитан ими в жизни благочестивой, я сподобился сана священнического в Церкви Христа Бога моего; и вот теперь жизнь моя приблизилась уже к старости. Отец мой был римлянином и исполнял обязанности воинского звания; мать же моя была дочерью анфипата Лампадия».

После безуспешных уговоров, Максим приказал привязать мученика к двум колесам, устроенным для мучения, так, чтобы при вращении колеса растерзали тело его.
Светой же посреди мук взывал: «Как сладка любовь к Богу!» Затем, обратившись к мучителю, сказал: «Исполняй с усердием волю отца твоего – диавола. Что касается меня, то я согласен на все мучения и даже на самую смерть ради имени Христова».

После молитвы святого Мокия внезапно сокрушились мучительские колеса и мученик встал на землю совершенно здоровым и невредимым.

Все видевшие чудо это, весьма удивились происшедшему. Мучитель же, преисполнившись стыда, как побежденный мучеником, еще больше разгневался на святого и приказал бросить его в темницу. Спустя же три дня отдал его на съедение зверям, но львы напротив, поклонились святому Мокию.

Народ, видя все происшедшее, громко воззвал, говоря:
– Пусть будет отпущен на свободу этот праведник, которого почитают даже звери и которого любит Бог!

Тогда мученика отослали сначала в фракийский город Перинф, а затем – в Византию, чтобы там была отсечена голова мученика. Когда святой был приведен на место усекновения, то,  молитвенно поднял глаза свои. И был к святому голос с неба:
– Радуйся, добрый подвижник Мой, Мокий, победивший явно пред всеми силу мучителя. Приди и водворись с прочими подвижниками в Царстве небесном. Ты трудился достаточно в мiре; отдохни же теперь и возвеселись на небе.
Затем мученик Христов был усечен во главу.
Свой мученический подвиг святой Мокий совершил в одиннадцатый день месяца мая ок. 295 г., в который впоследствии император Константин установил ему празднование. Этот же император построил и храм в честь святого и перенес в него мощи мученика.

Жития святых свт. Димитрия Ростовского

Преподобный Дионисий, архимандрит Радонежский   

Дионисий, в миру Давид, родился в Ржеве около 1570 года и с детства отличался кротостью и благочестием. Достигнув юношеского возраста, по воле родителей женился, но, овдовев, принял иночество с именем Дионисий. В 1605 г. был возведен в сан архимандрита Старицкой Богородицкой обители, а в 1607 г. отозван в Москву, где все смутное время находился при патриархе Гермогене и помогал ему успокаивать и вразумлять народ, подстрекаемый литовскими приверженцами против царя Василия Иоанновича Шуйского.

В 1610 году Дионисий был переведен в Троице-Сергиев монастырь. Здесь он прославился и как великий подвижник-инок, и как доблестный гражданин, послуживший сапсению отечества, и как благотворитель народа во время общественных бедствий, и, наконец, как исповедник истины, пострадавший за обличение вкравшихся в церковные книги ошибок.

Во время вторжения поляков Дионисий вместе с келарем монастыря Авраамием Палицыным окружными грамотами, разосланными во многие города, поднял народ на освобождение России: ополчение под предводительством Минина и князя Пожарского собралось под стенами монастыря и вскоре вместе с Дионисием и Авраамием  с торжеством вступило в Кремлевские ворота.

В 1610 году, когда Троице-Сергиев монастырь только-только выдержал осаду поляков, которые продолжали еще свирепствовать вокруг Москвы, Дионисий открыл там убежище для пострадавших.

- Христианская любовь во всякое время помогает нуждающимся, тем более должна помогать в такое страшное время! - сказал Дионисий братии и слугам обители. - Пусть каждый из нас делает все что может для нуждающихся, а дом Святой Троицы не оскудеет!

И вот были разосланы нарочные от обители разыскивать по лесам и дорогам раненых и искалеченных. Для них были устроены помещения в подмонастырских слободах, и им оказывалась всяческая помощь. Чтобы сберечь побольше пшеничного и ржаного хлеба для больных, сами братья по примеру Дионисия ограничивались овсяным хлебом и водой. Кроме того, Дионисий дважды спасал и Москву во время голода, организовав раздачу хлеба.

С особенным усердием относился Дионисий к исполнению иноческих обязанностей. Он большую часть времени проводил в молитве и чтении Псалтыри и Евангелия, пел по шесть-семь молебнов в сутки, строго соблюдал церковный устав, а кроме того, выходил  с братией на монастырские работы. Заботился Дионисий не только о храмах обители, но и о монастырских селах, пострадавших от польского разгрома.

Дионисий мирно преставился в 1633 году, приняв перед смертью схиму.

Епифаний, епископ Кипрский

Епифаний происходил из иудейской семьи и очень рано остался без родителей. Его взял на воспитание богатый престарелый иудей. Но и он прожил недолго. Все имущество перед смертью он завещал юноше.

Решив осмотреть доставшиеся ему имения, Епифаний отправился в путь. По дороге ему встретился старец Лукиан, и у них завязалась беседа. В это время к ним подошел нищий и, у пав в ноги к старцу, попросил:

- Помоги мне, человек Божий! Я уже три дня ничего не ел.

Поскольку у Лукиана тоже ничего не было, он снял с себя верхнюю одежду, отдал ему нищему и сказал:

- Продай это в городе и купи себе хлеба.

- Кто ты и какова твоя вера? - спросил Епифаний, удивленный и тронутый поступком старца.

Истинный христианин Лукиан рассказал юноше, в чем состоит и к чему обязывает вера, которую он исповедует. Впервые услышав о евангельском учении, Епифаний был глубоко тронут и. всем сердцем уверовав в него, склонил к тому же и свою сестру. В скором времени они вместе приняли крещение от Лукиана. Новообращенный христианин роздал свое имущество бедным, оставив лишь небольшую часть для скромного обеспечения своей сестры и покупки священных книг. Поручив молодую сестру покровительству благочестивых женщин, Епифаний поступил в монастырь. Здесь он ревностно принялся изучать Священное Писание и строго соблюдал все постановления иноческой жизни.

Чтобы изучить жизнь благочестивых пустынников, Епифаний отправился в Египет, где ему посчастливилось увидеть Фиваиду и святого Антония. В 364 г. Епифаний решил оставить обитель и удалился в пустыню. Здесь он чуть не погиб от рук арабов-кочевников, которые, встретив Епифания, начали смеяться над его иноческой одеждой. Один из них, слепой на один глаз, в порыве жестокости замахнулся было мечом на Епифания, но вдруг случилось чудо - он прозрел. Бросив меч, араб завопил от радости и поведал товарищам о своем удивительном исцелении. Кочевников так поразило это чудо, что они решили взять Епифания с собой. Чтобы он ходил с ними по пустыне и защищал от всяких бед. Спустя некоторое время арабы в благодарность за добрые дела устроили ему жилище в пустыне и ушли. Один же не захотел расставаться с Епифанием, принял крещение и был его учеником до конца жизни.

Со временем вокруг кельи Епифания собрались его ученики, и образовалась обитель. Тяготясь славой, разнесшейся о нем по Египту, Епифаний возвратился на родину. В 367 году, будучи шестидесятилетним стариком, он принял в управление Саламинскую церковь. Около 36 лет он управлял Кипрской епархией и заслужил общее почитание за свою строгую жизнь, ревностное служение Господу и великую ученость; в особенности его отличало сострадание к бедным.

Епифаний заболел и скончался в 403 году, возвращаясь на Кипр из Константинополя. С плачем и рыданием народ встретил тело святителя и перенес с корабля в созданную им церковь, где с большими почестями и было предано погребению.

Седьмой Вселенский собор канонизировал Епифания и назвал отцом и учителем Вселенской Церкви.