II. Святой Иоанн новый милостивый

Отец Иоанн Триандафиллидис1, прославленный как местночтимый2 Святой, родился 10 февраля 1836 года в деревне Лорйа (Музена), находившейся в окрестности города Трапезунд. Его родителями были благочестивые христиане Триандафилл и Кириакия.

Чудо святого Иоанна Милостивого.

На родине Святого школы не было, но он, будучи очень способным, научился грамоте и получил на­чальные знания благодаря одному образованному че­ловеку всего за полгода.

Когда Иоанну было четырнадцать лет, умер его отец. В поисках работы он вынужден был отправиться на Понтийское побережье3. Зимой Святой работал в пе­карне, а летом был занят на полевых работах.

В 17 лет Иоанн женился на смиренной и благоговей­ной девушке Елене. У них родились дети.

Однажды летом супруги отправились пешком в родную деревню Иоанна. Иоанн шёл впереди, а за ним спешила Елена. По дороге им явились три Ан­гела в образе людей. Один из них обратился к Елене со словами: «Ваши односельчане ждут, когда Иоанн станет священником. На то есть воля Божия». Другой Ангел возвестил: «Через тридцать лет вы сподобитесь посещения Святых мест». Из уст третьего она услы­шала пророчество: «После блаженной кончины твой супруг будет прославлен в лике Святых».

Изумлённая Елена спросила:

—         Как же вы, простые люди, ведаете, что произойдёт в будущем и что случится с нами через целых трид­цать лет ?
—         Мы не люди, мы Ангелы Господни. Мы посланы предупредить вас, чтобы смиренный Иоанн не отка­зывался от священства.

Елена с волнением и умилением тихо ответила: «Да исполнится воля Божия».

В 1870 году Иоанн в возрасте тридцати четырёх лет был рукоположен во иереи митрополитом Халдий- ским Гервасием и был назначен приходским священ­ником в родное село, где стал служить в храмах Ве­ликомученика и Целителя Пантелеймона, Пресвятой Богородицы и в монастыре Святого Георгия.

Хотя он и был малограмотным, но по своему усер­дию и способностям прекрасно изучил порядок бого­служений и обязанности священника.

После рукоположения отец Иоанн всецело посвя­тил себя пастырскому служению. Также он старался возделывать добродетели и безусловно исполнять за­поведи Божии.

Батюшка обладал даром красноречия. Все, кто бесе­довал с ним, испытывали удивительную радость. Его слова во время проповеди несли всем утешение и бла­годать. Он стал выдающимся проповедником. Вскоре все стали называть его Новым Златоустом.

Он был очень милостивым. Имея небольшой до­статок, он питал голодных, одевал сирот, принимал у себя дома путников. Деревенским беднякам он по­могал выплачивать налоги. На свои деньги ремонти­ровал дороги, мосты и источники.

В 1877 году во время Русско-турецкой войны начался голод. Как добрый пастырь, батюшка заботился, чтобы в деревне были необходимые продукты питания. Он написал письма знакомым состоятельным людям и, собрав всё необходимое, раздавал еду беднякам, спасая их от голодной смерти. О добродетелях и милосердии священника узнали во всём Причерноморье. Люди ста­ли называть отца Иоанна Новым Милостивым.

Батюшка обладал даром примирять людей и гасить вражду между ними. Он стал миротворцем для всех жителей епархии. Когда к митрополиту обращались отдельные люди или целые селения с просьбой раз­решить спор, он всегда направлял их к отцу Иоанну: «Идите к нему. Он решит между вами все противо­речия, так как мудр, обладает красноречием, стяжал Божественную Благодать».

И действительно, люди приходили к батюшке врага­ми, жаждущими отмщения, а уходили братьями.

У отца Иоанна был внук, мать которого (дочь ба­тюшки) рано умерла, оставив его сиротой. Однажды школьный учитель за какой-то проступок стал бить малыша палкой и пинать ногами. Через несколько дней мальчик умер. Некоторые родственники и отец ребёнка хотели отомстить учителю и убить его. Дол­го молился отец Иоанн. На суде ему удалось умилос­тивить разгневанных родственников и выпустить учителя из тюрьмы. Сердце дедушки разрывалось на части, но, как ученик Христов и наставник любви, он простил учителя и даже добился его освобождения.

В 1900 году сбылось ангельское пророчество: отец Василий со своей матушкой посетили Святую Землю, поклонились Гробу Господню и Голгофе. Прожив там шесть месяцев, они вернулись на родину. Их палом­ничество случилось ровно через тридцать лет после чудесной встречи и предсказания Ангелов.

Матушка Елена покинула этот мир 26 июля 1902 го­да. Отец Иоанн после тридцати трёх лет пастырского служения почил в Бозе 13 июня 1903 года. Он был по­хоронен возле церкви Святого Пантелеймона.

После похорон невестка отца Иоанна увидела Дух Святой, сходящий в виде голубя на могилу батюшки.

Спустя три года после своей блаженной кончи­ны святой Иоанн явился во сне женщине по имени Панагйла и попросил, чтобы она со своим братом со­вершили перенесение его останков. Это событие про­изошло 7 октября 1906 года. Когда Панагйла с братом пришли на кладбище, они увидели над усыпальницей в иерейском облачении отца Иоанна, который читал Евангелие. Батюшка, лицо которого сияло как солнце, благословил их копать. На кладбище собралось много народу.

Когда мощи отца Иоанна были обретены, оказалось, что его руки остались нетленными. Люди плакали от радости и умиления и прославили Бога, показавшего им святость батюшки.

Весть о чуде мгновенно распространилась в ок­рестностях. Каждый день множество народа, целые приходы во главе со священниками и даже высоко­поставленные турки приходили поклониться Святым мощам. Приносили масло и свечи. Турки говорили: «Этот священник и при жизни был свят, и после смер­ти прославился. Если решите построить в его честь церковь, то и мы внесём свою лепту».

Множество чудес и исцелений совершалось от мо­щей Святого. Одного болящего двадцатилетнего юношу из города Михайлово, неподалёку от Тбили­си, поместили в узы, чтобы он не причинил зла себе и своим близким. Никто из врачей ему не помог, и родные, отчаявшись, поместили его в психиатричес­кую клинику города Тбилиси. Однажды во сне мате­ри юноши явился святой Иоанн: «Не плачь, твой сын обретёт исцеление. Раствори в воде немного земли с моей могилы и дай ему выпить». Женщина испол­нила наказ Святого, и её сын выздоровел.

Двенадцатилетний мальчик, единственный сын из некоей армянской семьи уже четыре года был нем. Услышав о чуде исцеления юноши, его мать так же, с верой и благоговением, взяла землю с могилы свя­того Иоанна, растворила в воде и окропила мальчика. В тот же миг он заговорил!

Потомки Святого эмигрировали в Грецию. С собой они привезли руку и главу отца Иоанна. Чудеса от мо­щей батюшки продолжаются и теперь.

Рассказывает Анастасия, внучка Святого: «В городе Салоники в 1930 году заболел врач, знакомый моей подруги. У него отнялись руки. Родители молодого человека были безутешны: ему было всего тридцать пять лет. Его водили по докторам, но тщетно. Когда больной узнал о мощах моего дедушки Иоанна, то за­хотел им поклониться. Я перекрестила его рукой Свя­того, и в тот же миг врач смог пошевелить пальцами парализованных рук и уже сам поклонился Святым мощам, благодаря Бога и святого Иоанна за своё чу­десное исцеление».

Иоанн Триандафилидис прославлен в лике Святых Вселенским Патриархатом. Ему составлена служба. Память его совершается 13 июня (день блаженной кончины) и 7 октября (перенесение мощей).

Молитвами святого Иоанна, Господи Иисусе Хрис­те, спаси нас и помилуй нас!

IV. Матушка Кириакия  Тситуриду

Она родилась в 1870 году и в двадцать лет вышла замуж за Георгия Тситурйдиса, рукоположенного во священники и назначенного на приход в их родное селение Тсбпли (Дермидзикиой) на побережье Чёрного моря. У них родились шесть дочек и один сын, умерший во младенчестве.

Матушка Кириаки Тситуриду
Попадья Кириа'кия была простой, благоговейной и милосердной. Очень переживала и плакала, когда видела, как люди страдают. Дверь её дома всегда была открыта, в нём бедняки находили еду и тепло, а странники — ночлег.

В 1903 году семья отца Георгия эмигрировала в местечко Атара (Азанта) неподалёку от города Сухуми. Он был единственным священником в районе, где проживало много греков-эмигрантов. В его доме каждый день находили ночлег десятки беженцев, которым «негде было главу преклонити». Сердобольная попадья без устали готовила и кормила бедняков, приходивших в их дом. Она любила и утешала их как собственных детей. Так как все нуждающиеся уже не помещались в их небольшом жилище, матушка попросила отца Георгия построить большой странноприимный дом, который мог принять уже сто человек.

Благоговейная Кириакия, каждый день кормившая столько голодных ртов, сама держала сугубый пост. До самой Вечерни ничего не ела и не пила. После службы съедала просфору и только потом вкушала пищу. Мясо и скоромное не ела никогда, только овощи и фрукты.

Однажды, когда матушка с отцом Георгием проходили мимо одного сухумского кладбища, она неожиданно попросила похоронить её на нём. Батюшка удивился, так как попадья была ещё молодой. Ей было сорок лет. Спустя несколько дней она заболела и умерла. Её похоронили на том самом кладбище.

Спустя семь лет отец Георгий во сне увидел Кириакию: «Не надоело тебе семь лет держать меня под землёй? Приходи и перенеси меня». Этот сон повторялся много раз. Один монах из Новоафонского монастыря каждый вечер видел свет, сходивший на её могилу, и слышал обращённый к нему голос: «Достань меня».

Наконец перенесение останков свершилось. Мощи Кириакии источали удивительный неземной аромат, а правая рука, сердце и ухо оказались нетленными. Кости матушки были золотистого цвета1.

Нетленные руку и сердце, как великую святыню, хранит монах из Новоафонского монастыря, а остальные мощи и поныне хранятся в Санкт-Петербурге.

1. На Святой Горе Афон это считается признаком добродетельности почившего. — Прим. пер

VI.   Батюшка Иоанн, изгоняющий злых духов

Когда в 1917 году в России произошла большевистская революция, в Одессе было задержано семнадцать иереев. Все они были пригово­рены к расстрелу.

Одному из них удалось спастись и скрыться в лесу. Этого священника звали отец Иоанн, и он был греком. Его матушка была арестована и рас­стреляна. Он нашёл двух своих детей, мальчика и де­вочку, которых спасли от ареста его соседи, и вместе с ними пешком стал пробираться в безопасные края. Так через Румынию и Болгарию он дошёл до своей Родины. Батюшка служил на приходах в Македонии и Фракии1, пока не был назначен настоятелем храма в селении Скутера неподалёку от города Агринио2.

Внешне отец Иоанн был похож на святого Коему Этолийского. У него была потёртая ряса, вместо пу­говицы использовалась палочка из вереска. На гру­ди он носил на простом чёрном шнурке деревянный крест. От строгого поста и пережитых страданий он казался бесплотным, весь был «кожа да кости».

Жители Скутера хорошо приняли нового батюш­ку. Ему дали комнату, где он стал жить вместе со своими детьми — десятилетней дочкой и восьмилет­ним сыном. Отец Иоанн совершал Божественные службы, проповедовал Слово Божие, исповедовал и причащал людей. Он спешил посетить прихожан по их первому зову, молился о здравии больных людей и домашних животных, которые по его молитвам исцелялись.

Одна девушка, родом из селения Скутера, вышла за­муж и переехала в деревню Стамна. Однажды, посе­тив родное село, она услышала, с каким восхищением люди отзываются о своём новом иерее: «Нам присла­ли такого батюшку! Он такой хороший и добрый, как Сам Христос!»

Тогда девушка рассказала, что в Стамна живёт бес­новатая женщина, которая вот уже восемнадцать лет страдает. Родственники объехали всю Грецию, возили её по врачам и в паломнические поездки, но помощи несчастная так и не получила.

И вот обратились за помощью к отцу Иоанну. После воскресной Литургии он обратился к прихо­жанам: «Христиане, мы должны помочь женщине, которая вот уже восемнадцать лет одержима диаволом. Мы будем поститься сорок дней, ежедневно совершать Божественную литургию. Будем испове­доваться и причащаться. Каждый вечер будем при­водить в храм бесноватую и молиться об исцелении. Обратимся и к жителям соседних селений, пусть приходят все желающие».

В воскресенье вечером бесноватую привели в храм Святителя Николая. Там собралось много народу. Женщина никак не хотела войти в церковь, демон мычал, сквернословил, грозился сжечь храм. Одер­жимую силой ввели в храм и поставили под пани­кадилом. Отец Иоанн, держа в руках крест, читал из требника молитвы об изгнании злых духов. Когда он возложил крест на голову женщине, та стала кричать: «Убери этот молоток у меня с головы. Ты меня ра­нишь. Я не могу выносить этот молоток». В это время все собравшиеся христиане совершали земные покло­ны и усердно молились.

Батюшка наставлял: «Христиане, терпите, мы унич­тожим беса». Он попросил учителя приводить в храм всех школьников, которые вместе со всеми молились и совершали земные поклоны. И так каждый день. Бес устами одержимой говорил детям: «Детоньки, уходите отсюда, вас обманывает этот противный поп. У него изо рта воняет оттого, что он всё время постится. Идите на улицу, вас ждёт ваша мама, которая хочет дать вам кусок хлебушка с сахаром» (то есть пытался выманить детей на улицу, соблазняя их тем, о чём они больше всего мечтали в те голодные времена).

Помолиться в храм приходили и люди из окрестных селений. Однажды демон через одержимую сказал во­шедшему мужчине: «О, здравствуй, друг мой, это ты сделал то-то и то-то. (И стал называть его грехи). И ты пришёл молиться, чтобы меня мучить?» То, о чём го­ворил бес, действительно оказалось правдой, человек смутился и вышел из храма, не поставив даже свечки.

Однажды вечером, во время общей молитвы о здра­вии бесноватой, один прихожанин сказал своему со­седу: «Крестись правильно и благоговейно. Как ты крестишься? Ты что, на мандолине играешь?» Тотчас раздался голос бесноватой: «Оставь человека в покое, нормально он крестится».

Однажды одержимая стала кричать: «Приведи мое­го друга, священника такого-то». Этот иерей служил в одном из окрестных селений и вёл весьма недобро­детельную жизнь. В церковь он прийти не отважился.

Борьба за исцеление женщины продолжалась. Бес, мучивший несчастную, сообщил отцу Иоанну, что он является начальником демонов. Он вошёл в женщи­ну, потому что её брат в порыве гнева сказал ей: «Чтоб в тебя бес вселился». С тех пор она стала одержимой.

Отцу Иоанну приходилось непросто. Диавол всё время вопил, угрожал сжечь деревню и разрушить церковь.

—    Я выйду из этой собаки и войду в твоего сына или твою дочь.

—    Ты не имеешь права никуда больше входить, твоё место в бездне.

Прошёл месяц. Однажды вечером, после молебна, когда все ушли по домам, отец Иоанн затворил дверь храма, встал на колени перед иконой Христа и со слезами на глазах начал молиться об освобождении страждущей души от нечистого духа. Он непрерыв­но молился с восьми вечера до трёх утра. Когда он измождённый вернулся домой и лёг спать, то во сне услышал голос: «Отче, женщина избавится от беса в полночь с тридцать девятого на сороковой день».

И, действительно, на сороковой день женщина из­бавилась от мучившего её нечистого духа. Она обрела полное здравие и прожила ещё много лет.

Отец Иоанн жил очень бедно, потому что всё, что ему жертвовали и дарили, он раздавал. На первую Пасху, проведённую батюшкой в деревне, ему пода­рили козу с маленьким козлёночком. Козлёночка — к пасхальному столу, а козу — пить молоко в дни, когда нет поста. Отец Иоанн себе подарка, конечно, не ос­тавил. Он продал животных, а на вырученные деньги купил одежду деревенским сиротам, чтобы и они по­радовались в день Воскресения Христова.

В комнате, где жила семья отца Иоанна, не было почти ничего, кроме двух одеял, подаренных жителя­ми Скутера. На одном он спал сам, на другом — его дети. Он стелил одеяло на пол и спал на одной его по­ловине, накрывшись другой.

Батюшка был великим постником. В Великий пост он шестьдесят дней не ел масла, поэтому в деревне Четыредесятницу называли «шестидесятницей».

У отца Иоанна была великая вера и надежда на Все­могущего Бога. Он верил, что по молитве Бог может совершать чудеса: «Если я попрошу Бога сравнять гору с землёй, то по молитве, посту и милостыни Он её сравняет. Человек, который соблюдает эти три за­вета, уже здесь, на земле, живёт как в Раю».

Однажды отец Иоанн увидел во сне дом в незнако­мой ему местности, хозяин которого ел дохлую соба­ку. Расспросив своих прихожан об этом доме, батюш­ка отправился его искать. Хозяина дома не оказалось (он работал в поле), дверь открыли его жена и сын. Однако, предупреждённый сельчанами о визите вы­сокого гостя, он примчался, умылся, поприветство­вал священника земным поклоном и поцеловал ему руку. Он слышал о святости отца Иоанна, об исцеле­нии бесноватой, но боялся с ним встретиться, так как его совесть была отягощена. В храм он не ходил, пос­том ел мясо и со своей женой жил беззаконно (они были не венчаны). Но у него было доброе сердце. Он захотел исповедаться — и покаялся в своих прегреше­ниях. Отец Иоанн обвенчал их, и они впредь жили как добрые христиане.

Слава о благоговейном служителе Бога отце Иоан­не и его аскетической жизни, щедро сдобренной не­престанной молитвой и чудесными исцелениями, об­летела всю округу. Люди шли с ним посоветоваться и получить исцеление по его молитвам. Его считали великим молитвенником и чудотворцем. Из разных мест к нему со своими заботами и скорбями приходи­ли люди, и он знал, откуда они и о целях их визита, и всегда помогал всем истинно нуждающимся в утеше­нии и наставлении.

Сельчане, которые его так любили, скорбели, когда отца Иоанна перевели на другой приход, в селение Кенурио. Затем он служил в храме на полуострове Пелопоннес. К сожалению, ничего более не известно об удивительном и верном пастыре Господне Иоанне.

Да пребудут с нами его молитвы! Аминь.

1. Македония и Фракия — греческие области. — Прим. пер.
2. Агринио — город в Центральной Греции. — Прим. пер.
3. О святом равноапостольном Косме Этолийском можно прочитать в книгах : «Житие и пророчества Космы Этолийского» (М., 2007), «Традиционное просветительство в Греции в XVIII в.: Косма Этолийский и Никодим Святогорец» (М., 2008), «Косма Этолийский. Слова» (М., 2009). — Прим. пер.

VII. Константин Сотириу1

Он был единственным сыном вориоипиротов2 Димитрия и Елены. Родился в 1880 году в го­роде Иериссбс3. Его отец трудился на Афоне. Когда Константину было семь лет, умерла его благо­честивая мать и о нём стала заботиться его тётя.

Константин Сотириу
Однажды он заболел, у него начался жар. Малыш (который был один дома) пошёл выпить воды, но её нигде не оказалось. Он лёг и стал горько плакать: «По­чему у меня нет мамочки?» Внезапно дверь комнатыоткрылась, вошёл улыбающийся батюшка в епитра­хили и погладил его по голове.

— Кто ты? Ты ведь не из нашего прихода? Я здесь всех знаю.
— Ты прав, Константин. Я — это он (тут он указал на находившуюся в доме икону Николая Чудотворца. Покойная мать очень почитала этого Святого).
— Это Святитель Николай. Мне про него рассказы­вала мама.
— Да, я Святой Николай. Я пришёл тебе помочь, что­бы ты не плакал.
— Я заболел и хочу пить, а в кувшине совсем нет воды.
— Вставай, посмотри, кувшин полон воды.

Мальчик удивился, но послушал Святого. Действи­тельно, кувшин был полон. Константин выпил воды, и температуру как рукой сняло.

— Я выздоровел!
— Да, Константин. Сейчас придёт твоя тётя, принесёт тебе поесть, и ты пойдёшь играть со своими друзьями на улицу. Зажигай лампадку и зови меня, когда я тебе понадоблюсь, и я буду приходить к тебе на помощь. В этот момент Святой исчез столь же внезапно, как и появился.

Зимой Константин жил дома один и ходил в школу, а летом его забирал к себе отец на Святую Гору. Но жить совсем одному в таком юном возрасте мальчику было очень сложно, поэтому ему пришлось оставить школу. Он успел закончить два класса, когда переехал к отцу на Афон и стал помогать ему в работе. Папа Константина был плотником в святогорском монастыре Каракалл.

Благочестивая мать Константина научила сына по­сещать службы, исповедоваться, поститься и прича­щаться. На Афоне его ревность и вера ещё больше укрепились. Он всегда усердно молился утром и вече­ром, совершая множество земных поклонов.
Прошло несколько лет, и Константин поселился в городе Иериссбс, где научился ремеслу бондаря. Он был очень добросовестным и усердным в своей рабо­те и вскоре стал обслуживать все окрестные селения. Его прозвали Сотйрис Варелас4. Зимой Константин работал в Иериссосе, а летом — на Святой Горе (в оби­тели Каракалл, в разных кельях и каливах).

Женился он на девушке по имени Дафна, дочери Геор­гия Паппаса. Её отец владел гостиницей в Иериссосе и возглавлял местную общину. Сам Константин был хо­рошим семьянином. Благочестива была и его супруга. Она была хорошей женой, нежной матерью, доброй христианкой. С радостью помогала людям. У Конс­тантина и Дафны родилось шестеро детей. Два первых чада умерли ещё в младенческом возрасте. В их семье всегда царила атмосфера дружбы и любви. Из-за про­блем с транспортом в их доме часто находили приют афонские монахи. Игумен Каракалла Павел и отец Ва­силий пользовались гостеприимством этого семейства.

Во время землетрясения 1932 года Иериссос подвер­гся большим разрушениям. Чтобы освободить семью из-под завала, Константин поднял большую тяжесть и надорвался. Грыжу он не смог прооперировать и страдал от неё до конца своей жизни. Несмотря на это, своим упорным трудом он смог построить для своей большой семьи два новых дома.

Ещё один несчастный случай произошёл с ним на Афоне. Упавшей бочкой ему переломало ноги. Его пе­ревезли в родное селение на лечение. Но сломанная нога срослась неправильно, на голени образовался выступ, мешавший ему делать земные поклоны.

Святитель Николай продолжал посещать Констан­тина в трудные минуты его жизни. Однажды ночью его сын попал в сильный шторм на море, святой Ни­колай разбудил Константина: «Просыпайся, твой сын на краю гибели, а ты спишь. Вставай на молитву». От­крыв глаза, Константин увидел, как лампадка перед иконой Святителя сильно раскачивалась из стороны в сторону. Он разбудил жену, и вместе они стали мо­литься за сына. И он был спасён, хотя (как они узнали потом) действительно находился в эти минуты на во­лоске от гибели.

В 1944 году после продолжительной болезни в воз­расте пятидесяти пяти лет умерла супруга Константи­на Дафна. Перед смертью она благословила всех своих домочадцев. Константин (которому было 64 года) ос­тался верен жене и больше не вступал в брак. Он выдал замуж трёх дочерей и стал жить вместе с семьёй сына.

Константин продолжал работать бондарем. Он был мастер по изготовлению виноградных прессов и боль­ших бочек. Сын занимался торговлей. Вместе они производили много разных сортов вина и чйпуро. Ра­бочие, которые помогали им в сборе винограда, очень любили «дедушку Константина», ведь он относился к ним как к собственным детям. Их лица светились от радости всякий раз, когда он встречал их во дворе своего дома и приветствовал с любовью и добротой.

С особым усердием Константин работал в полях и на виноградниках, расположенных достаточно дале­ко от селения, где они проживали. Воду для полива он носил сам. Он очень уставал. Его упорство в непомер­ном труде очень озадачивало его родственников. Его просили и даже настаивали прекратить этот изнури­тельный труд и отдохнуть, но он был непреклонен.

— Теперь ты и работать-то толком не можешь. Зачем ты туда ходишь?
— Зачем хожу... затем... там молюсь (ему пришлось довериться и открыть тайну своим близким).
— И что, надо обязательно идти так далеко, чтобы помолиться ?
— Да, потому что только там я могу побыть в полном одиночестве.

Родственники перестали ему препятствовать и даже наняли человека, чтобы трудился там, а дедушка за ним только присматривал.

Бесконечные часы он проводил на этих полях и на виноградниках. Неподалёку на одной из скал была не­большая пещера, с трудом вмещавшая одного челове­ка. Там он пережидал непогоду.

Он спал всего пару часов в день, а в остальное вре­мя, даже когда находился в своей комнате, никогда не ложился. Его часто видели сидящим на кровати с опущенной головой. Создавалось впечатление, что он смиренно склонил голову перед кем-то, кого очень почитает, словно даёт ему отчёт в своих действиях. Как выяснилось, он непрестанно творил Иисусову молитву. Но об этом никогда никому не сказал.

Однажды он сидел и что-то про себя шептал. Его спросили: «Что ты там про себя говоришь?» На что он неопределённо ответил: «Что говорю... Вот и я го­ворю». Время от времени он немного приподнимал голову, глубоко вздыхал и громко произносил: «Гос­поди, помилуй!»

Константин был немногословным. Казалось, что он не следит за происходящим вокруг и живёт в собст­венном мире, но внезапно он давал близким какой- то совет, к которому те всегда прислушивались, так как очень уважали его мнение. Чтобы он ни делал, он всегда делал с молитвой. Часто родственники из люб­ви и уважения не мешали ему своими разговорами, а приходили, чтобы просто на него посмотреть. Все, кто оказывался рядом с ним, чувствовали бескрай­нюю радость и умиротворение.

Он редко бывал строгим, и только в духовных воп­росах. Однажды он встретил больного односельчани­на, который жестоко избивал животных. Константин сделал ему замечание. По возращении домой он сказал:

— Поэтому Бог и дал ему это увечье. Если бы он был совершенно здоров, мог бы совершить большое зло.

Иногда он бывал непреклонным. Его интересовало только то, что угодно Богу, и он отвечал прямо и чёт­ко. Например, мог сказать: «Её в дом больше не пус­кайте, она плохая женщина». Его слово было для всех законом.
Первые три дня Великого Поста он держал сугубый пост. Про некоторых знакомых женщин, которые в эти дни запирались дома и ничего не ели, он гово­рил: «Лучше бы они следили за тем, что говорят, чем держали строгий трёхдневный пост».

Когда в деревню приезжал батюшка с Афона, Кон­стантин сразу спешил на исповедь и потом направ­лял к духовнику всех своих близких. В храме он стоял на стасидии, находившейся рядом с боковым входом в алтарь, и большую часть службы не садился. Стоял по стойке смирно, когда пели «Достойно есть», и по окончании молитвы делал три земных поклона. Это заметила его невестка и спросила:

— И нам следует так поступать ?
— Да, как мы всегда встаём, когда играют Гимн на­шей Родины, так же мы должны стоять и перед нашей Богородицей.

Константин имел большое почтение к священни­ческому сану и был очень чуток к церковным пробле­мам. Он очень радовался за сына, который стал цер­ковным старостой.

Во время беседы он обычно улыбался своей доброй улыбкой, а смеялся редко. Он был кротким и очень простым. Не был суетливым. Ходил он бесшумно и незаметно. Одевался опрятно и просто. Однажды фо­тографу дали для увеличения фотографию Констан­тина, и тот без спроса добавил ему галстук. Когда он это увидел, то забеспокоился и сказал: «Уберите его, чтоб я его не видел. Зачем он мне надел этот недо­уздок?» Часто, прося полотенце, он говорил: «Дайте мне эту дерюгу». Даже новые и красивые полотенца с вышивкой он так называл. Его невестка спросила: «Почему ты не говоришь “полотенце” ?» Константин многозначительно улыбался и повторял: «Э! Да, де­рюга это, дерюга». Только когда он почил, они поняли, что по духовным причинам он относился так к краси­вым вещам и одежде.

В комнате у него был иконостас, икона Святителя Николая и подвесная лампада. На металлической кровати было тонкое покрывало и твёрдая, как дере­во, подушка. Зимой он накрывался чёрным ворсис­тым одеялом. Дети оказались бессильны поменять что-либо в его быте.

— Почему подушка такая твёрдая ?
— Э! Гак нужно.

На печке у него висели большие часы, которые по­казывали старое, византийское время. По нему он мо­лился, как привык это делать на Афоне. «Ваши часы показывают франкское6 время», — говорил Констан­тин детям.

Когда его спрашивали о земных поклонах, он отве­чал: «Что, разве сложно нам делать сорок поклонов в день?» Это число он считал минимальным и необ­ходимым для каждого. После каждого поклона он не­много молился стоя и совершал следующий. Всё это он делал благоговейно и не спеша. Сам поклон играл для него вторичную роль, главным было горение в молит­ве и умиротворение. Он был целиком поглощён тем, что делал. Его молитва была не формальной и сухой, она имела сладость и совершалась со страхом Божиим.Мировой судья г-н Аристид Япундзйс некоторое вре­мя жил в доме Константина. Его комната была рядом с комнатой дедушки, их разделяла только одна стена. Поначалу гость терпел, но однажды пожаловался сыну Константина, что по ночам не может заснуть из-за раз­говоров в соседней комнате: «Вечером дедушка про­сыпается и начинает с кем-то беседовать. Кто-то его посещает. Вы не знаете, что происходит ? Может, кто- то стоит под его окном? Эти разговоры мешают мне спать, и днём мне трудно сосредоточиться на работе».

Тогда сын решил поговорить с отцом и узнать, что происходит, так как очень расстроился, что их гость не находит спокойствия и тишины в их доме. Конс­тантин растерялся, боялся, что его тайна откроется, и молчал. Но под большим нажимом признался: «Что говорю... Вот... Вечером приходит Святитель Нико­лай и говорит со мной. Что же, мне молча сидеть ?» Об этом его домашние не знали, так как их комната была в другом конце дома. И если они что-то и слышали, думали, что дедушка молится.
Однажды невестка спросила: «Как выглядит Свя­той ?» Дедушка улыбнулся, восстанавливая его образ в своей памяти, и сказал: «Он... невысокий». Ещё раз улыбнулся и на этом прервал беседу.

Отныне он охотнее отвечал на вопросы и рассказы­вал о посещениях Святителя Николая. После таких бесед со Святым, на следующий день, по своему обык­новению он сидел с опущенной головой и плакал. Од­нажды он плакал так горько, что слёзы капали на пол. Домашние стали расспрашивать: что случилось, не заболел ли он, не расстроил ли его кто-нибудь ?
— Мне не больно, никто передо мною не виноват, у меня всё есть. Я плачу не о себе, а о вас, о них. (Кон­стантин показал на детей.) Плачу о человечестве, ко­торое впредь не увидит больше светлого дня.

В армии Константин служил в части, располагав­шейся в городе Волос7. Он был большим патриотом своего Отечества. Часто просил внуков читать ему стихотворения о национальных праздниках и плакал. Он очень переживал о положении греков на Кипре и молился за всех его жителей8.

Когда кто-то в его доме заболевал, он не сидел с ос­тальными у постели больного, а спешил в свою ком­нату молиться. Выходил на пять минут, смотрел, в ка­ком состоянии больной, и без промедления опять уходил к себе. Он был главным связующим звеном своей семьи с Богом. Он молился не только о пробле­мах своих детей, но и за всё человечество.

Дедушка Константин тайно помогал вдове-одно- сельчанке, не имевшей достаточных средств к сущест­вованию. Он был очень справедливым человеком. В своём завещании он указал в цифрах меньшую площадь для всех своих участков. Боялся ошибиться и забрать чужое, поэтому не указал даже то, что ему полагалось по закону.

На Афоне ему в благословение дали две книги: «Греш­ных спасение» и «Сокровищница Дамаскина». Их он хранил как зеницу ока. Очень часто по вечерам или в праздничные дни его невестка читала вслух отрыв­ки из этих книг. Часто вместе с домашними слушали и гостившие у них люди или зашедшие в гости соседи.

Первого числа каждого месяца дом окроплялся и освящался святой водой, раз в год совершалось Собо­рование. И по крайней мере два раза в год — частная Литургия9 в одном из деревенских храмов Святителя Николая или Великомученика Димитрия.

Ему был 81 год, когда он в последний раз пошёл на свои поля и виноградники. Устав от многих тру­дов и дальнего расстояния, он на обратном пути по­шатнулся и упал, немного не дойдя до дома. Соседи подумали, что он напился. Но он не был пьяным ни разу в жизни. Никогда не ходил в кофейню10. Выпи­вал только стаканчик вина за обедом, который на афонский манер называл «послушанием». Когда ему предлагали налить ещё, всегда отказывался. Немного вина — для запивки — пил и в день Причастия.

После этого случая родственники ему запретили хо­дить на поля. Он очень расстроился, но ослушаться не смел. Легонько ударил себя в грудь и сказал: «Серд­це летает, хочет бегать и ходить повсюду, но ноги уже не могут».

Никогда он не жаловался на боль, и однажды его спросили, когда потирал руки, болят ли они, от­ветил: «Болят... Почему бы им не болеть? И они состарились».

У Николая, мужа его младшей дочери, обнаружили болезнь почек. Он был отцом четверых детей. Вра­чи не оставляли ему никаких надежд. Когда об этом сказали дедушке Константину, он очень расстроился. Вечером он долго молился со слезами на глазах. На рассвете к нему обратился святой Николай: «Хватит, Константин. Ты сделал уже четыреста земных пок­лонов.

Николай умрёт. Так должно случиться. На то воля Божия». С болью и слезами принял он это из­вестие. Утром он не вышел из своей комнаты. У него не было настроения ничего делать. Он был очень рас­строен и всё время плакал. Когда его спросили, что случилось, Константин ответил: «Никос умрёт. Мне об этом сказал святой Николай».

Милосердный Бог не позволил Константину пере­жить эту утрату, он умер за шесть месяцев до кончи­ны своего зятя.

В то время появилась традиция — делать на клад­бище мраморные надгробия. Дедушка сказал домаш­ним: «Мне это не нравится. Когда умру, сделайте мне обычное надгробие».

Так, вдали от своих любимых полей он прожил пос­ледний год жизни. Ему исполнилось 82 года. За не­сколько дней до Рождества Христова святой Николай сказал ему: «Константин, начинай готовиться. Впредь мяса не ешь». Он поведал об этом своим детям.

В Понедельник Страстной седмицы он почувство­вал большой упадок сил и не вышел из своей комна­ты. Также трудно ему было и во Вторник и в Среду, домашние заволновались. «Что-то во мне обрывает­ся», — сказал он им. Позвали врача, который не нашёл какой-либо патологии. Только сердце билось медлен­нее, чем обычно. «Через два-три дня он умрёт», — ска­зал врач. На лице Константина было спокойствие, он молился. Когда больному предложили добавить в еду немного масла, он отказался.

Утром в Великую пятницу он попросил прочитать канон Пресвятой Богородице. После полудня он уже не имел связи с внешним миром. Повернулся к стене и шептал молитву. Он умер в девять часов вечера, когда в церкви совершался Чин Погребения. Шёл 1963 год, Константину было 83 года. Как только его тело приго­товили к погребению, ударил колокол, возвещающий начало Крестного хода. Спустя несколько минут Пла­щаницу проносили мимо его дома. В Великую суббо­ту совершили его отпевание.

Вечная ему память! Аминь.

Примечания:

1. По рассказу монаха Н. — Прим. авт.
2. Вориоипироты — жители Северного Эпира — области, населён­ной преимущественно греками, которая сейчас находится на территории Албании. — Прим. пер.
3. Иериссос находится на полуострове Халкидика, неподалёку от Святой Горы Афон. — Прим. пер.
4. Имя Сотирис ему дали от его фамилии Сотириу, а фамилию Ва­релас от профессии: варелас — по-гречески «бондарь». — Прим. пер.
5. Чйпуро — греческая виноградная водка. — Прим. пер.
6. Западное (греч.). — Прим. пер.
7. Волос — город в Центральной Греции. — Прим. пер.
8. В 1974 году часть Кипра была оккупирована турками, а греки изгнаны из своих домов. — Прим. пер.
9. Обычная практика для Греции. По просьбе семьи или какой-то группы людей священник совершает Божественную Литургию в один из будних дней, когда обычно службы в сраме не бывает. — Прим. пер.
10. Кофейня в греческих деревнях представляет собой что-то вро¬де клуба, где люди отдыхают после дневных работ. — Прим. пер.

IX. Николай Саввудис.

Он родился в 1899 году в малоазийском селении Гиалй. После геноцида и изгнания греков из Малой Азии эмигрировал в Грецию на полуост­ров Халкидика и обосновался в деревне Ватопёди. Же­нился. У него родилась дочь. У супруги и зятя были непростые характеры, но он относился к ним с терпе­нием и пониманием.

Николай был спокойным человеком. Жил как под­вижник, строго постился, изучал духовную литерату­ру, привезённую им из Малой Азии. Наставлял внуков.

Всю неделю он пас овец. Возвращался домой вече­ром в субботу и готовился к воскресной Божествен­ной литургии.

В церкви он зажигал лампады и помогал священнику.

Много добра сделал Николай. Во время оккупации спас жизнь англичанину, спрятав его у себя дома. Уха­живал за ним, когда он заболел, и предоставлял ему кров до тех пор, пока это было необходимо.

Когда умер односельчанин Николая, его семья не имела средств даже на похороны. Он тайно пошёл к ним в дом и оставил столь необходимые деньги. Эти люди так никогда и не узнали, какой Ангел-хранитель помог им в беде.

Николай часто давал ночлег путникам и странни­кам, проходившим через его родное селение.

Николая Саввудиса хорошо знал старец Григорий, духовник монастыря Иоанна Предтечи в районе Метаморфоси. Вот что он рассказывает:

«Однажды я приехал в халкидикийское селение Ватопеди. В тени большой сосны я беседовал с местны­ми жителями, когда к нам подошёл мужчина пример­но пятидесяти лет, поприветствовал нас и скромно встал в сторонке. Один из моих собеседников сказал: «Он по ночам ходит в церковь и зажигает лампады перед иконами».

Так я и познакомился с Николаем Саввудисом. Я часто бывал в Ватопеди и всегда видел его — мол­чаливого, спокойного и безмятежного. Он раньше всех приходил в церковь. Становился рядом с кли­росом и тихо подпевал певчим. Только там и можно было услышать его голос. Едва было слышно, как он поёт. На литургии Николай всегда читал «Отче наш».

Николай Саввудис Барба-Николас был для всех загадкой. Чтобы уз­нать его получше, однажды я зашёл к нему в гости. Его жилище находилось в полуподвальном помеще­нии и было аскетичным и простым. Пол в доме был из простого цемента. На верхнем этаже жил зять Ни­колая, который, как я узнал позднее, поднимал руку на своего тестя и относился к нему с полным пренеб­режением. Он был очень нервным и резким, но бар- ба-Николас никогда не сказал ему ни слова. Казалось, что он немой.

Я увидел у него творения святого Иоанна Дамаски- на, «Добротолюбие» и произведения многих отцов нашей Церкви. Все эти книги он изучал и старался применить святоотеческие наставления в своей жиз­ни. Поэтому, кроме молчания был украшен и други­ми добродетелями. Он никогда никого не осуждал. И хотя односельчане подчас насмехались над ним, он всё переносил молчаливо, со своей кроткой, доб­рой улыбкой.

Я прихожу к выводу, что он очень любил аскезу и молитву. Никто не знает, сколько молитв он обратил ко Господу. Много тайн он забрал с собой, так как был очень смиренным и молчаливым. От его односель­чан я узнал, что Николай жил на деньги, которые ему присылал один англичанин, бывший офицер, жизнь которого он спас во время немецкой оккупации, когда с риском для жизни укрывал его в своём доме.

24 ноября 1969 года мне сообщили о кончине Ни­колая. Я бросил все дела и поехал в Ватопеди. Мы совершили отпевание и «посадили его в землю» (как говорят простые греки), чтобы он пророс и расцвёл в вечности. Его лицо в гробу сияло, казалось, что он ненадолго заснул.

Прошло три года со дня его блаженной кончины, когда три благочестивых женщины прибыли на клад­бище, чтобы перенести его останки1. Когда достали мощи Николая, они были нетленными, жёлтого цвета и распространяли вокруг себя неземное благоухание! Одна из женщин приподняла мощи, и все увидели, что они практически невесомы. «Словно это были только кости и кожа», — как она потом говорила.

Потрясённые увиденным, женщины снова предали земле честные мощи Николая Саввудиса.

XI. Афина Сгуру1

Афина родилась в 1879 году в деревне Курамадес Су на острове Керкира в семье бедных, благочестивых и честных родителей. Её отца звали Христо- дул Сгурос.

Он был потомком старинного византий­ского рода, вот уже много столетий проживавшего на Керкире. Её мама — Константина Граммену — была из многодетной семьи. С юных лет Афине пришлось столкнуться с голодом, лишениями и утратой близких людей. Из двенадцати детей, которые родились в се­мье Христодула и Константины, выжили только пя­теро. Да и из них двое были больны. У семьи не было никакого имущества, кроме небольшого домика.

Небольшие земельные участки, которые они обра­батывали, принадлежали чужим людям. Поэтому значительную часть урожая приходилось отдавать вла­дельцам арендуемых ими полей.

Несмотря на все трудности, семья Сгуросов имела великую веру, надежду и любовь к Богу. Отец никог­да не возроптал, не пожаловался на свою бедность и смерть детей. Напротив, он славословил Бога, при­звавшего его детишек в Райские обители.

Афина, как самый старший ребёнок в семье, с пя­тилетнего возраста взяла на себя труд ведения до­машнего хозяйства. Мать работала и оставила своей дочери все заботы о её младших братьях и сёстрах. Это были тяжёлые и голодные времена для Греции. Девочка очень переживала, что нечем накормить до­сыта своих братиков и сестричек.

С семи лет Афина вынуждена была работать с ма­терью в чужих домах. Это был очень тяжёлый труд, и девочке совсем не просто было выполнять его в таком нежном возрасте.

С самого раннего детства Афина очень любила слу­шать рассказы взрослых — это часто делал её отец — о Боге, Святых, Православной вере и традициях. С юных лет она стала носителем духа Евангельской любви и милосердия.

Замуж Афина вышла в зрелом возрасте, в двадцать семь лет. В доме мужа её приняли недружелюбно и даже враждебно. Новым родственникам не нрави­лось, что они породнились с девушкой из такой бед­ной семьи. К сожалению, они имели большое влияние на супруга Афины, который часто был на их стороне и причинял жене большие страдания. Тоска и плохое обращение родственников стали причиной выкиды­ша. В результате у неё случилось сильнейшее крово­течение, с которым, несмотря на все приложенные усилия, врач справиться не смог. Она впала в кому. Доктор заявил, что Афина обречена и на выздоровле­ние нет никакой надежды. Дыхание её стало преры­вистым и едва уловимым, лицо пожелтело, тело око­ченело. Так проходил час за часом. За выздоровление Афины молилась её сестра.

Внезапно она открыла глаза. Её лицо просияло, а в тело снова вернулась жизнь. Первыми словами Афи­ны были: «Где я? Где я нахожусь? Почему я снова здесь?» Все вокруг стали креститься. Чудо! Как в неё вернулась жизнь ? Тем временем Афина пришла в се­бя и тяжело вздохнула.

«Ах, почему я ушла оттуда ?» — воскликнула она. «От­куда?» — удивлённо спросили её сёстры. «Слушайте, я расскажу вам, что случилось. Я оказалась посреди густой темноты и захотела уйти оттуда и увидеть свет. Рядом со мной кто-то шёл. Он знал моё имя и сказал:

—  Не бойся, Афина, пошли со мной.
—  Куда ты ведёшь меня ?
— Идём, сама увидишь.

Так потихоньку мы вышли на свет, и я смогла раз­глядеть своего спутника. Это был юноша в сияющих белых одеждах. Мы пошли на восток. Место, куда мы пришли, было всё наполнено светом. Ах, каким ярким он был! Было намного светлее, чем днём! Что откры­лось моим глазам! Деревья и цветы самых разных от­тенков украшали это место. Все люди там были одеты в праздничные одежды. Их лица светились радостью. Они пели. Многие говорили со мной и приветствова­ли меня. “Добро пожаловать, Афина”, — говорили они мне. На сердце у меня была непередаваемая радость. Я спросила своего спутника:

— Где мы ?
—  В Раю. Все, кого ты здесь видишь, в своей земной жизни имели любовь и творили добро.

Пока мы шли, света становилось всё больше. Всё было ещё красивее и радостнее. Я спросила сопро­вождавшего меня юношу:

—  Скажи мне, попадают ли сюда души всех умерших людей ?
— Нет, если хочешь, пойдём, посмотрим, что случает­ся с остальными.

Тотчас мы оказались в сумраке, который с каждым шагом только сгущался. Мы вошли в тёмные ворота, ведущие на запад. Что же мы там увидели? Людей. Кто-то валялся на земле, кто-то кричал и плакал. Жен­щины с распущенными волосами бились в истерике. Всё это сопровождал невыносимый запах. С каждым нашим шагом обстановка становилась всё страшнее. Здесь мы видели людей, одни из которых валялись в нечистотах, другие же горели в огне.

— За что же они здесь ?
— Ах, Афина, это души нераскаявшихся грешников. (Он стал перечислять грехи этих людей.)

Что я увидела дальше! Из большой впадины выле­тало что-то похожее на мусор и вновь падало вниз.

— А это что такое ?
— Это души очень грешных людей, горящие в огне. Меня охватил трепет, и я начала плакать, так как увиденное причинило мне большие страдания. Вне­запно я услышала голос, обращённый к моему сопро­вождающему: “Забери Афину оттуда. Зачем ты при­вёл её сюда, чтобы расстроить? Скорей уводи её!”

Когда мы вышли на свет, меня охватило любопыт­ство, и я спросила:

—  Кто ты такой?
—  Я — Ангел Божий, забирающий души умерших.
—  Тогда ты должен знать, куда попала душа Николетты, одной моей знакомой.
—  Не могу сказать ничего утешительного, она никог­да не творила милостыню.
— А душа Хариклии, другой моей знакомой, её душа куда попала ?
— Она с лёгкостью воспарила ко Господу.

Затем я расспросила и о других своих знакомых и близких людях.

—  А меня ты куда отведёшь?
—  Пока ты вернёшься назад, так как тебя ждут, и мне нельзя тебя больше задерживать.

Тотчас я потеряла его из виду и вернулась сюда».

Афина Сгуру

Многие Афине не поверили, стали над ней посме­иваться и говорить, что это был всего лишь сон. Но она продолжала настаивать на своём: «Нет, это не сон. Я всё это пережила». Прошло семьдесят лет, и она всё помнила в мельчайших подробностях. Её рассказ об этом происшествии занимал более часа. Она говори­ла с большой простотой, никогда не стремясь убедить собеседника, хотя её вера в вечную жизнь была не­поколебимой. Её милосердие, полное пренебрежение к материальным благам, желание говорить о Христе, Богородице и Святых, твёрдая вера в воскресение из мертвых, постоянная молитва за весь мир — всё это свидетельствует о том, насколько глубоко она пере­жила это событие.

Конечно, и у неё были свои недостатки. Но деятель­ная любовь к Богу и людям покрывала всё.

Она не могла есть, если знала, что рядом кто-то голодает, и спать, если у кого-то не было места, где преклонить голову. Всё, что удавалось заработать, Афина раздавала, несмотря на возмущение и нытьё домашних. Но в то же время благодаря ей близкие не испытывали лишений даже в самые голодные годы оккупации.

В своём доме она всегда с готовностью принимала всех бездомных и нуждающихся. В непростые воен­ные и послевоенные годы ночлег и еду у Афины на­ходили сербы, итальянцы, евреи, беженцы из Малой Азии, нищие, коробейники, бродяги, торговцы, мона­хи, священники, цыгане...

Она никому не посмела отказать в приюте. Каждый человек был для неё образом Божиим. Афина твори­ла милостыню, не ожидая воздаяния. Она никогда не побоялась и даже не подумала о том, что от тех, кого она приютила, может исходить опасность. Она имела совершенное доверие Промыслу Божию.

Когда Афина жила в Лива'ди (селении, находившем­ся в двух часах пути от её деревни), её дом становил­ся единственным пристанищем для всех застигнутых в этих местах непогодой. Это была пустынная мест­ность. Чем она могла накормить своих гостей ? Пирог из кукурузной муки и рис с сыром — вот всё, что она могла им предложить. Но когда её сердце жаждало угостить их чем-нибудь ещё, происходило следующее удивительное событие. Её кошки приносили из полей добычу — перепёлок и зайцев. И получалось отменное угощение.

В Ливади Афина удостоилась удивительного виде­ния. Однажды вечером, стоя на пороге своего дома, она увидела, как всё небо озарилось ярким светом. Ей показалось, что собирается дождь. Но свет всё нарас­тал и нарастал, так что казалось, что наступил день. Свет исходил от чего-то похожего на сияющую колес­ницу в форме паникадила. Афина была поражена её красотой и великолепием. Она следила за колесницей, пока та не скрылась за одним из холмов. (Во всей ок­руге никто больше не видел колесницы, кроме одной восьмилетней девочки, которая в это время пасла овец.) Афина перекрестилась, не в силах объяснить увиденное. Но потом она поняла, что это была херу­вимская колесница, направлявшаяся в заброшенную церковь Святого Георгия, где вот уже много лет не было службы.

Афина жила в большой простоте и чистоте. Она всегда чувствовала присутствие Божие. Стойко пере­носила испытания и искушения, которых в её жизни было немало. Пришлось много претерпеть от мужа, который постоянно богохульствовал, причиняя ей этим невыразимую боль. В молодости после одного несчастного случая он лишился зрения, так что Афи­не приходилось не только о нём заботиться, но и тер­петь все его странности. Однажды он упал, сильно травмировался, и его парализовало. Её дочь родилась инвалидом. Она была очень своенравной и непослуш­ной, кроме того, ей очень не повезло с замужеством. Сын Афины в молодости был очень болезненным. Три раза он был на грани гибели. Милосердие Божие и молитвы матери сохранили его. Он женился и стал многодетным отцом.

У самой Афины всю жизнь были большие пробле­мы со здоровьем. Но никогда никто не услышал от неё ни слова ропота. Каждый вечер она много часов мо­лилась за весь мир.

В последние годы у неё стало меньше возможнос­тей творить милостыню. Нищих почти не осталось, а нуждающихся было значительно меньше, чем в бы­лые времена. Как теперь она могла утолить свою жаж­ду милосердия ? Господь заботился о ней и посылал ей просителей. Когда она выходила из дома, на пороге её встречало множество животных. Собаки, кошки, птицы — все они чувствовали её любовь, следовали за ней, и она никому не отказывала. Из её рук ели даже дикие птицы, больше не подлетавшие ни к кому. Она смотрела под ноги, нет ли там Муравьёв, и с радостью кормила их хлебными крошками.

Её кончина была мирной и христианской, но не без­болезненной. Однажды утром после долгой болезни она поднялась, чтобы покормить птиц, оступилась и сильно ударилась. Боль долго, до самой кончины пре­следовала её.

Афина попросила батюшку прийти и прочитать над ней молитву, так как верила, что подобным об­разом исцелится. Но священник не сразу отозвался на её просьбу. Когда он всё-таки пришёл, она сказала: «Отче, теперь уже поздно, сегодня я ухожу».

Это было 11 февраля 1976 года, в день празднования памяти святых Феодоры и Власия. Несмотря на невы­носимые боли на лице Афины сияла улыбка. С утра она уже стала распоряжаться относительно своих по­хорон: какую одежду на неё надеть, каких батюшек пригласить на отпевание.

Потом позвала своих соседок и невестку. С каждым, кто к ней приходил, Афина прощалась и просила про­щения. К вечеру её беспокойство усилилось. Она про­сила близких помолиться, чтобы Господь забрал её сейчас, а не оставил на ночь. Но родственники не ве­рили, что она умирает. Она почила незадолго до двух часов ночи. Последними её словами были: «Красиво- красиво...»

Восемь часов, пока её тело лежало в гробу, оно оста­валось тёплым. Её лицо было радостным, румяным, улыбающимся, без морщин, как лицо девушки, а не девяностосемилетней старушки.

Да упокоит Господь душу Афины, как она упокои­ла Его Самого в лице каждого страдающего человека!

Аминь!

1. По воспоминаниям Константина Граммёноса из селения Курумдес, что на острове Керкира. — Прим. авт

XIII. Софиа Самара

В семье Ставроса и Афины Самарасов было двенадцать детей. Из них младенческий возраст пережила только младшая дочь София. Она родилась в Восточной Фракии, затем с родителями переехала в окрестности города Козани, чтобы наконец в 1938 году обосноваться в городе Верия.

Родители Софии были бедными, но очень благочестивыми людьми. Особым благоговением отличалась её мать. Она дожила до ста десяти лет. В старости Афина ослепла, но это не мешало ей видеть многие вещи своими духовными очами. Однажды, когда её посетила Метаксйа Георгидзйки со своим сыном

Федоракисом, бабушка Афина спросила: «У твоего сына проблемы с ногой?» Действительно, дело обстояло именно так. Тогда Афина посоветовала следующее: «Не унывай и не ропщи. Бог даст сыну здоровья и сил. Но совсем здоровым он не будет никогда. На то есть воля Божия, чтобы вы не забывали Его и всё время молились».

Неграмотная и слепая старушка сидела в своей келье и непрестанно творила Иисусову молитву.

Её дочь София вышла замуж, родила троих детей (из них один умер в младенчестве) и овдовела в возрасте 36 лет.

Она была очень благоговейной. Одевалась как монахиня и очень любила монашескую жизнь, но долг перед детьми и близкими заставил её остаться в миру. Но вся её жизнь, поступки и труды были подлинно монашескими.

Она жила в одном доме со своей матерью. Обстановка была очень бедной, но всё сияло чистотой и порядком. Их комната была разделена на две части не дверью, а занавеской. В келье горело четырнадцать неугасимых лампад. Сгоревшие фитильки София не выбрасывала. У неё было специальное место в саду, куда она их складывала со словами: «Христе мой, к ногам Твоим».

Хотя она никогда не ходила в школу, София сама выучилась грамоте и читала только духовную литературу. Её ум, сердце и вся жизнь были устремлены к Богу и к Церкви.

У неё был духовник — добродетельный и рассудительный старец из Салоник. Под его руководством София совершала своё духовное делание. Она соблюдала все церковные посты и держала трёхдневный сугубый пост перед Четыредесятницей. В постные дни она никогда не вкушала масла. В праздники позволяла себе только рыбу.

Поднималась в час или два по полуночи, вставала на колени и молилась. Совершала много земных поклонов. Её молитва сопровождалась слезами. Сначала она просила за весь мир, а потом за своих близких. «Сперва молись за мир, а потом уже за себя, чтобы тебя помиловал Бог», — говорила Афина. Она полностью погружалась в молитву. В этот момент её можно было взять за руку, и она бы этого не почувствовала.

В руках у неё всегда были чётки, а на устах и в сердце — молитва. Знала много песнопений и тропарей наизусть. Часто пела и молилась многим Святым. Особенно она любила Святителя Николая, которого считала своим покровителем. Тропарь ему она пела много раз в день.

За труды Господь наградил Софию даром прозорливости. Она различала, в каком духовном состоянии находится тот или иной человек.

Одна женщина часто посещала Софию и однажды взяла с собой подругу из города Трипбтамо. Увидев её в первый раз, София сказала: «Олймпия, вы хорошие люди, хотя и неверующие, коммунисты».

Иногда она запрещала некоторым посетителям входить в свою келью. Чувствуя, что душа человека скована грязными пороками, матушка говорила: «Не хотелось бы тебя расстраивать, но останься там, где стоишь». Когда человек уходил, София просила прощения у Богородицы: «Пресвятая Владычица, прости меня, но я так должна была поступить». Когда этот же человек каялся, исповедался, менял образ жизни и приходил снова, она, чувствуя произошедшее с ним изменение, принимала его с великой радостью: «Добро пожаловать! Что у тебя ? Входи, я тебя выслушаю». Каждого она терпеливо слушала и утешала. Но разговор всегда был только на духовные темы.

У Софии был крест, которым она осеняла посещавших её людей. Она прикладывала его на лоб и оставляла в таком положении. Крест стоял, словно приклеенный, и не падал вниз, даже когда человек наклонял голову.

У Софии были духовные связи с другими благочестивыми женщинами. Её посещала Татиана Саввйду. Они вместе беседовали и молились. С двумя другими благоговейными женщинами, Хариклеей из Туркохбри и Еленой из Зервохбри, они часто ходили в укромное место и много часов коленопреклонённо молились.

Однажды после молитвы София села отдохнуть на диванчик, стоявший в углу её кельи. В этот момент к ней зашла одна знакомая женщина, которая не узнала лица своей подруги, за несколько мгновений до этого видевшей Ангелов. Во время разговора, наклонившись к Софии, она вдруг почувствовала удивительное благоухание, исходившее от её головы. Вдруг из открытого окна налетел ветер, они увидели, как какая-то злая сила сбросила со стола всю посуду. София взяла в руки свою тросточку, постучала ею и воскликнула: «Проклятый, уходи отсюда!»

Однажды София срезала в саду лилию и поставила её к иконе Богородицы. Прошёл год, и цветок рапустился вновь. Это происходило ежегодно, с 1963 по 1967 год. Многие тогда ходили к ней посмотреть на это удивительное явление. Каждую весну засохшая лилия расцветала, а потом, спустя некоторое время, засыхала вновь.

Молитва Софии была очень сильной и многим помогала, особенно бездетным парам. Матушка София прежде всего хотела убедиться, имеют ли веру обращающиеся к ней за помощью люди. Она говорила: «Если не будете верить, едва ли сможете родить ребёнка». Затем осеняла женщин крестом и чётками, а потом они начинали вместе молиться.

София Самара и её мать Афина

Панагибта, семнадцатилетняя школьница из Никомйдии, прибегавшая в самые трудные периоды своей жизни за помощью к Софии, никогда не забудет её молитв и участия. Однажды во время экскурсии всё тело девушки покрылось сыпью и распухло. Её обследовали у разных специалистов, но так и не смогли поставить диагноз. Тогда родители решили прибегнуть к помощи к Софии. По рассказам очевидцев, Панагиоту принесли завёрнутой в простыню. На ней не было живого места, всё было в гноящихся волдырях. София перекрестила её, помазала маслицем из лампадки Богородицы и стала молиться. Вскоре Панагиота пошла на поправку и совершенно исцелилась. Она стала часто приходить к матушке Софии, чтобы слушать её речи и советы. Вскоре Панагиота
вышла замуж, но никак не могла обрести желаемого потомства. Молитвы матушки Софии вновь помогла. У неё родился сын.

Многие женщины познали радость материнства благодаря Софии. Одна женщина была уже много лет замужем, но детей у неё не было. За молитвенной помощью она обратилась к Софии. Вскоре она пошла к врачу и узнала, что беременна. Она поспешила поделиться радостной вестью с матушкой Софией и поблагодарить её. Даже мужу она ещё не успела рассказать о своём счастье. На пороге своего дома София встретила её словами: «Чадо моё, удачных тебе родов». Ей уже было всё известно.

Рассказывает невестка матушки Софии: «Однажды она пришла к нам в гости. Мы сидели и беседовали, как вдруг она внезапно встала со словами: “Мне надо уходить. Меня ищут какие-то люди, которым я нужна”. В этот момент к дому подъехал таксист, приехавший за ней. “Её ищут какие-то люди, приехавшие из Волоса”, — объяснил водитель. “Знаю, знаю. Сейчас буду”, — отвечала София.

Родители привезли парализованного сына, передвигавшегося с помощью костылей. Они помогли ему дойти до ступенек дома Софии и теперь старались помочь ему подняться по лестнице. Матушка перекрестила его издалека и сказала: “Сынок, брось костыли. Перекрестись, не бойся. Поднимайся, иди к Богородице”.
И с помощью Пресвятой Владычицы мальчик пошёл и навсегда излечился от недуга. Уходя, родители хотели в благодарность дать Софии денег. Тут моя свекровь не на шутку рассердилась: “Почему вы теперь всё хотите испортить ? Почему прогоняете благословение, которое получили? Мне ничего не надо. Идите с Богом. Возьмите диавола (деньги) с моего стола. За молитву и благословение платить нельзя. Мне Бог дал это даром, как же мне теперь за это брать мзду ?”

София не принимала в дар не только деньги, но даже лампадное масло. Облагодетельствованные её молитвой люди часто оставляли бутылочки около её двери. София очень расстраивалась и говорила своей дочери: “Чадо моё, что они со мной делают? Ты не видела, кто оставил масло? У меня, слава Богу, есть моя пенсия. Есть благословение Пресвятой Богородицы, зачем мне его терять?” Она очень боялась потерять благодать и дары Святого Духа. Её сын засомневался и однажды спросил, брала ли она у кого-нибудь деньги. “Сынок, мои руки чисты. Если бы я брала деньги, я бы уже замков настроила. Но Господь сохранил меня от этого соблазна”.

Однажды к Софии принесли больного юношу. Она вышла из своей кельи и вернулась очень расстроенной. Когда посетители уехали, она с уверенностью и болью в голосе сказала: “Этот молодец умрёт”. Через некоторое время действительно пришла весть о его смерти».

Рассказывает Мета'ксиа Георгидзйки: «Перед тем как мы должны были с сыном отправиться в Афины оперировать ему ногу, бабушка София велела сначала заехать к Николаю Чудотворцу в Патрйду, помолиться. Когда мы прочитали канон и пропели тропари Святителю Николаю, бабушка София мне сказала: “Доченька, потри это место, отсюда пойдёт святая вода”. Я, конечно, в этом усомнилась, но всё-таки начала чистить и протирать указанное ею место. Бабушка встала на колени, выкопала в земле небольшую ямку и пропела: “Спаси, Господи, люди Твоя”. Тотчас ямка наполнилась водой, которая даже потекла через край. Поражённая увиденным, я зачерпнула святой воды и окропила больную ногу своего сына. Бабушка София добавила: “Придёт время, когда здесь будет столько святой воды, что люди будут приходить за ней издалека. Здесь совершится много чудес. И этот холм вскоре весь будет застроен домами”. Действительно, с того времени (1964 год) прошло уже много лет, а вся местность постепенно застроилась новыми строениями. Это место получило название Фитиарика. Святая вода исцеляла, но после блаженной кончины Софии чудотворный источник иссяк.

Благодатную Софию посещало множество людей со всей Греции. Её добродетели и благодать влекли к ней многих, желающих выслушать её богопросвещённые слова и испросить святых молитв. У неё бывали не только миряне, но и известные батюшки, служившие в окрестностях Верии, такие как о.Григорий Софбс, о.Василий Мбахчеванис, о.Константин, о.Сосипатр Питулас и один юноша, в будущем известный духовник на Афоне.

София часто посещала богослужения в кафедральном соборе Верии и имела духовные связи с благоговейным и досточтимым священником — отцом Павлом из города Трапезунд.

Однажды в беседе со своим сыном матушка София вдруг сказала: “Сынок, я уйду. Теперь ты не сможешь закрыть мне дорогу. В начале недели я покину вас”. Тот не понял и переспросил, куда она собирается. София снова начала объяснять: “Теперь ты не сможешь мне преградить путь, как это ты сделал тогда, когда дал мне ещё три года жизни”. София имела в виду своё пребывание в больнице три года назад, куда она попала по настоянию сына, когда у неё был заворот кишок».

Рассказывает сын Софии: «В день её кончины я работал на стройке, а сестра пошла навестить маму. Она мне позвонила, и я тоже поспешил скорее туда. Увидев меня, она покачала головой и произнесла: “Ухожу”. Это были её последние слова».

Блаженная кончина Софии случилась накануне Воздвижения Честного Креста Господня, 13 сентября 1983 года. Даже после её смерти люди продолжают приходить к её келье, молятся и просят её святых молитв.

Вечная память матушке Софии! Аминь.

XIV. Татьяна Саввиду

Приснопамятная Татьяна Саввиду родилась в го­роде Карс в 1905 году в многодетной семье. Её HI!родители были верующими и благочестивыми людьми.

Из-за Русско-турецкой войны они вынуж­дены были перебраться на Украину. Татьяна училась в школе и в совершенстве овладела русским языком. Но надолго на Украине они не остались и после при­хода к власти коммунистов в 1922 году эмигрировали в Грецию. Татьяне тогда было 17 лет. Первым местом их пребывания был Макрбнисос1. Их поселили туда для прохождения своеобразного «карантина», в то время обязательного для всех прибывающих на постоянное место жительства в Грецию. Там умерли родители и братья Татьяны. С двумя выжившими старшими братьями с большими трудностями и испытаниями она перебралась в город Птолемайда. Вышла замуж за Ираклйса Саввйдиса и переехала в город Ве'рия, где у Татьяны появился духовник. У супругов родилось десять детей, из которых выжили только пятеро.

Татьяна старалась воплощать в жизнь и исполнять услышанное на проповедях и прочитанное в книгах.

Внешность Татьяны не производила особого впе­чатления. Она была среднего роста, худая. Её руки были похожи на две тонкие веточки. Но в таком тще­душном теле скрывалась душа, исполненная огня Духа Святого. Она была полна веры и любви к Богу. Татьяна часто говорила: «Я люблю Господа». Она при­зывала и ближних словами песнопевца: «Чада, возлю­бите Бога и ни на что не променяйте Любви Его».

Татьяна радовалась, что ей удалось приучить детей никогда не пропускать Утреню в воскресные и праз­дничные дни2. В 6.30 утра они вставали и начинали готовиться к службе. И делали так даже зимой, в са­мые лютые холода. Сама Татьяна приходила в церковь ещё до начала Утрени. Она убедила своего сына, уже обученного церковному пению, предпочитать игре в футбол вечерние службы накануне воскресного дня.

Татьяна живо переживала Таинство евхаристии. Она делилась со своим сыном, что во время Божест­венной литургии испытывает такую великую радость, что весь мир перестаёт для неё существовать: «Самая большая радость для меня — Божественная литургия, а печаль — её окончание».

Татьяна переживала и тонко чувствовала Божест­венные события во время церковных служб. Диакон храма святого великомученика и победоносца Геор­гия о. Христос Варелас (ныне настоятель храма Свя­тых Бессребреников) дерзнул задаться вопросом, действительно ли, когда во время Херувимской поёт­ся: «Херувимы тайно образующе», — Ангелы невиди­мо предстоят Святому престолу. Однажды во время Божественной литургии он услышал шум крыльев Ангелов и почувствовал, как они задели его спину. Он рассказал об этом матушке Татьяне, ответившей ему следующее: «Батюшка! Разве ты не знаешь, что Ангелы нас окружают? Я много раз здесь в нашем храме видела Ангелов и Святых».

Самой большой отрадой для Татьяны была мо­литва. Она говорила, что, когда молится, ощущает внутри трепет Божественного утешения: «Что мне вам сказать, чада мои? Что говорит апостол Павел? “В молитве [будьте] постоянны” (Рим. 12:12). Мы не должны быть апатичными и ленивыми в молитве, не должны легко уставать. К сожалению, мир нас часто вынуждает забывать Господа. Нас поглощают жиз­ненные заботы, мы не можем посвятить даже немного времени общению с Богом, а ведём себя как живот­ные или хуже».

Хотя у неё было множество детей, внуков и забот по дому, Татьяна никогда не оставляла молитвы и люби­мые церковные службы. Матушка говорила: «Забудь­те меня. Оставьте наедине с Богом».

Она ходила в храм каждое утро. Днём занималась работой по дому, изучением Священного Писания и чтением духовной литературы. Вечером ходила на Ве­черню и оставалась в храме до двух часов по полуно­чи. Священники даже дали Татьяне ключи от храма. Стоя на коленях перед иконой Богородицы, она цели­ком погружалась в молитву.

Она непрестанно творила Иисусову молитву, чита­ла каноны и акафисты Святым. Этот типикон она не­изменно соблюдала и во время немецкой оккупации. Ходить по улицам в то время было страшно и опасно для жизни. И вот однажды ночью Татьяна, уходя из храма домой, обратилась к великомученику Георгию: «Святой Георгий, помоги мне дойти до дома». По пути она явно слышала топот копыт. У самого дома неви­димый спутник пожелал ей спокойной ночи. Тогда она поняла, что её проводил до дома сам великомуче­ник Георгий.

Однажды после службы отец Христос Варелас бе­седовал с одним военным. Офицер спросил: «Есть ли сейчас христиане, которые молятся и бодрствуют по ночам?» — «Есть», — ответил батюшка. Ночью он привёл военного в храм, отворил дверь и крикнул: «Кира-Татьяна!3» Татьяна откликнулась. Офицер вос­кликнул: «Слава Богу! Пусть хотя бы один христиа­нин совершает ночные молитвенные бдения!»

В храме Святого Георгия было изображение Рас­пятого Спасителя, перед которым обычно молилась Татьяна. Однажды, придя навести в храме порядок, уборщица Анастасия увидела там молящуюся матуш­ку. Закончив уборку, она пошла пожелать ей спокой­ной ночи, но на месте не застала. Татьяна исчезла. По­том Анастасия узнала, что она в это время не могла находиться в церкви, так как была в Афинах. В лич­ной беседе Татьяна подтвердила, что была в отъезде в столице, но добавила, что мысленно находилась в тот момент перед Распятым Спасителем.

Однажды, когда Татьяна помогала Анастасии делать уборку в храме, она, заплакав, сказала: «Анастасия, меня ударил сатана по спине». Та не поверила ей и рассмеялась. «Не смейся, а позови батюшку», — поп­росила её Татьяна. Пришёл священник и перекрестил спину Татьяны. Так как она долго и усердно молилась, диавол рассвирепел и ударил её.

Как-то вечером в доме матушки Татьяны останови­лись две её племянницы. Она приняла их радушно, накормила и уложила спать. А сама стала на молитву. Одна гостья, обращаясь к другой, с ухмылкой произ­несла: «Гляди-ка, как она молится». Татьяна по-преж­нему была погружена в молитву. Вскоре племянницы заснули. Вдруг та, которая посмеивалась над Татьяной, с криком вскочила с кровати. Её щека была красной. По её словам, кто-то дал ей сильную пощёчину. Татья­на поняла, что произошло, и постаралась её утешить.

Однажды вечером к Татьяне приехали родственни­ки, но её дома не оказалось. По своему обыкновению она осталась в церкви для совершения обычного мно­гочасового молитвенного правила. За ней отправился её сын. Приоткрыв дверь храма, он стал тихо звать: «Мама, мама, у нас гости». Ответ был краток: «Не ме­шай мне молиться. Возвращайся домой». Сама она вернулась только через час, завершив своё правило.

Татьяна Саввиду

Ежедневно, проводя в церкви много времени, Татьяна не оставляла своих домашних дел. Её дом всегда сиял чистотой и порядком. Еда была вкус­ной и всегда подавалась вовремя. Особенно ей уда­вались блюда понтийской4 кухни. В воскресные дни во время Великого поста она вкусно готовила мор­ских карактиц, чтобы утешить своих детей и укре­пить их силы.

Татьяна всегда усердно заботилась о чистоте свое­го приходского храма великомученика Георгия, дру­гих окрестных часовен и храмов. Она не только сама трудилась и заботилась о благолепии церквей, но и жертвовала на эти нужды свою небольшую пенсию, еженедельно пекла просфоры для многих приходских храмов.

Словно великосхимная монахиня, многодетная мать Татьяна ежедневно читала и знала наизусть мо­литвы, песнопения, каноны, акафисты, последование ко Святому причащению, Псалтирь, многие главы из Священного Писания.

Отец Георгий Зе'рис, более двадцати лет служивший в храме Святого Георгия, вспоминает: «Она не прос­то регулярно посещала все службы. Когда я приходил в храм, она уже всегда была там. Своими ключами она открывала церковные двери и начинала молить­ся. После окончания службы Татьяна брала антидор и снова оставалась в храме, закрывая его на ключ. Она знала наизусть все службы. Помогала молодым священникам, если они что-то забывали или путали.

Постилась Татьяна строго. В понедельник, среду и пятницу не вкушала даже масла».

У неё был ясный ум и прекрасная память. Матуш­ка обладала редким даром помнить прочитанные ею книги и услышанные проповеди много десятков лет спустя. Особенно Татьяна любила читать Священное Писание. Она не забыла русский язык, читала Еванге­лие по-славянски.

Несмотря на свою малограмотность, усердным изу­чением Евангелия и творений Святых отцов она смог­ла стяжать богословскую грамотность и легко беседо­вала с учёными и богословами.

Она всегда смело и дерзновенно исповедовала имя Христово.

Поскольку в местности, где она жила, было много безбожников и врагов Церкви, Татьяна беседовала с ними и призывала к покаянию. Результаты были поистине впечатляющими. Она многих привела к ис­правлению и в церковную ограду. Все признавали её подлинной последовательницей Христовой.

Много лет Татьяна была душой и организатором двух женских обществ. Все любили её, находили у неё утешение, совет и помощь.

Тайно она раздавала много милостыни и помогала нуждающимся. Её знакомая вдова жила в маленькой комнатушке со своим больным сыном. Врачи поста­вили ему неутешительный диагноз — анемия, рекомен­довали чистый воздух и хорошую еду. Узнав об этом, Татьяна взвалила на плечи котомку и среди зимы отправилась собирать ему одуванчики, прослышав о том, что они обладают укрепляющим действием.

Хотя Татьяна была простой и малограмотной, она умела легко находить общий язык с молодёжью. Татья­на подходила к ней с разумной строгостью в сочета­нии с нелицемерной любовью и рассуждением. Когда было необходимо, она наставляла и утешала юношей и девушек часами.

Татьяна была прекрасной матерью и свекровью. У неё никогда не было проблем с невестками. Она по­могала им в работе по дому. «Рожайте детей, чтобы не болеть», — таков был совет Татьяны. Всего у неё было двадцать два внука.

Кончина Татьяны была мирной. Она предала свою душу Господу во время молитвы 17 декабря 1987 года. На похороны собралось множество народу. Все вспо­минали её добрым словом. Даже один фанатичный безбожник растроганно произнёс: «Хорошо бы и нам умереть так же, как она».

Незадолго до смерти Татьяна сказала одному из сво­их сыновей: «Всё, что я попросила у Бога, Он мне дал». Несомненно, Он наградил её и Царствием Небесным.

Вечная ей память! Аминь.

Примечания:

1. Макронисос — пустынный островок в Средиземном море. — Прим. пер.

2. В Греции Утреня совершается утром пред Литургией- Прим. пер.

3.  Кира-Татьяна (греч.) -  тётя Таня — Прим. пер.

4. Кухня греков, выходцев из Причерноморья. — Прим. пер

XVII. Отец Евстратий Папахристу1

Он родился в 1910 году неподалёку от горо¬да Агрйнио в селении Скутера. Его родители Христос и Феофания Папахрйсту были верую¬щими и благочестивыми людьми. Они жили, следуя православной традиции нашей Церкви.

Евстратий рано остался сиротой. Господь призвал его мать, когда мальчику было три года, а отца, когда ему едва исполнилось четырнадцать. Несмотря на эти скорбные обстоятельства, он смог сохранить глубокую веру, благоговение и любовь к Церкви, которые ему привили родители. Он не только не был увлечён бурным мирским потоком, но и смог послужить Святой Церкви.
Помогло преуспеянию Евстратия в духовной жизни и то обстоятельство, что многие его предки были благочестивыми и выдающимися пастырями. Брат его отца Николай был священником в Мегали Хора, брат матери — архимандрит Апбстолос Фафутис (местные жители уважительно называли его «Папапостблис — батюшка Апостолис») — за своё жертвенное служение был любим паствой города Агрйнио.

Евстратий был знаком с иконописью и каллиграфией. Он был самоучкой и до принятия сана зарабатывал деньги к существованию своим искусством. До сих пор во многих храмах Этблии и Акарнании2 можно увидеть удивительно красивые иконы письма отца Евстратия.

По благословению Божию, он создал семью, женившись на благочестивой девушке по имени Феодосия, родившей шестеро детей (двое из которых умерли ещё во младенчестве).

Супруги воспитали детей в вере и любви Господней. Трое сыновей получили богословское образование, и двое из них приняли священнический сан. Дочь также выросла благочестивым человеком.

К детям отец Евстратий испытывал любовь, граничащую с самопожертвованием. Но он был строгим и непреклонным, когда они демонстрировали своё непослушание.

В 1937 году Евстратий был рукоположен во священника митрополитом Этолийским и Акарнанийским Иерофеем. Он всегда имел большое желание послужить Святой Церкви, ведь с самого детства с ней была неразрывно связана вся его жизнь.

Служил он на трёх приходах: Скутесиа'да, Элэбфито и Мега'ли Хора — все они принадлежали к Этолоакарнанийской епархии.

Пламенная вера отца Евстратия, его любовь к Богу, к Родине и церковному служению — всё это делало его подлинным примером православного пастыря и гражданина своего Отечества.

Никогда не было в его доме телевизора. «Священник и телевизор — вещи несовместимые», — говорил батюшка.

Он служил почти каждый день и всегда неукоснительно следовал церковному Уставу. Господь одарил его прекрасным голосом, которым он день и ночь Его славословил.

Служение батюшки сопровождалось множеством чудес. Шесть раз он чудом избежал смерти: именно столько раз немцы и партизаны приговаривали его к расстрелу.

Вот несколько случаев чудесной Божией помощи по молитвам отца Евстратия.

Отец Евстратий Папахристу

Когда батюшка служил в древнем храме Успения Пресвятой Богородицы, 12 сентября 1959 года в храм во время Утрени вошли два родных брата. У одного из братьев была деформирована челюсть, и он совсем не мог говорить. Они попросили батюшку подсказать хорошего доктора в городе Агринио. «Оставайтесь здесь. Нет лучшего врача, чем наша Владычица Пресвятая Богородица», — сказал отец Евстратий. Они остались, и чудо произошло. Во время пения «Во всякий день благословлю Тя, Господи», больной И.Накос вдруг громко воскликнул: «Пресвятая Богородица!», — и поспешил к чудотворному образу Богоматери и по молитвам отца Евстратия совершенно исцелился.

Летом 1960 года батюшку посетила госпожа П. со своим супругом. Они рассказали ему о своём горе: у них не было детей. Отец Евстратий их успокоил: «Не волнуйтесь. Исповедайтесь начистоту, попоститесь. Мы совершим Божественную литургию, где вы по-возможности причаститесь, и Господь совершит Своё чудо». И оно действительно произошло. Через сорок дней женщина забеременела.

Весной 1961 года была страшная засуха. Весь урожай находился под угрозой гибели. Батюшка созвал своих прихожан и сказал: «Попостимся, исповедуемся. Совершим Крестный ход с иконой нашей Владычицы Богородицы. Бог даст дождь». 29 мая 1961 года состоялся Крестный ход. Когда он только начинался, на небе не было ни облачка. Когда люди возвраща¬лись в храм, шёл уже настоящий ливень.

Крестьяне, чтобы спасти свои поля от нашествия вредителей, опрыскивали их множеством химикатов. Всё безрезультатно. Но после молебна отца Евстратия все вредители сразу куда-то пропадали.

7 сентября 1963 года после Божественной литургии к батюшке подошёл Спиридон Т. Он взволнованно рассказал, что множество гусениц почти полностью уничтожили весь его урожай. Отец Евстратий взял кропило, пошёл на поле и отслужил там молебен. Поначалу соседи посмеивались над Спиридоном, который пригласил для борьбы с гусеницами священника. Но после того как батюшка ушёл, радостный хозяин участка пришёл рассказать удивительную новость: после молебна все гусеницы сами попадали в канаву с водой, которая от их большого количества позеленела.

Однажды отец Евстратий совершал Соборование в одном из домов селения Мегали Хора. К нему при¬шла супружеская пара со своим маленьким сыном на руках: «Отче, помолись о нашем ребёнке, он тяжело болен. Благослови, мы повезём его в городскую больницу». Отец Евстратий помазал его и сказал: «Идите домой. Ваш ребёнок выздоровеет». К великой радости родителей так и произошло.

К батюшке приходили одержимые и бесноватые люди, которые по его святым молитвам совершенно исцелялись. Множество находившихся при смерти животных (лошадей, овец, коз) после молебна, который совершал батюшка, возвращались к жизни.
У одной девушки была сильная аллергия. Её состояние ухудшалось с каждым днём. Врачи не смогли по¬мочь, и её родители обратились к отцу Евстратию. «Вы будете неделю усердно молиться, и Господь по¬даст исцеление», — советовал батюшка. И действительно, девушка выздоровела.

Во время оккупации у отца Евстратия не было средств, чтобы прокормить свою семью. Чтобы раз¬добыть что-нибудь съестное для своих детей, он ходил в город за много километров от своего родного селения. По дороге он молился, прося Господа дать ему немного денег, чтобы купить самое необходимое для семьи. И Бог давал ему просимое: много раз он находил деньги прямо посреди дороги.

Отец Евстратий заранее узнал о времени своей кончины. Он так и сказал: «Сейчас я уйду». Его прощальными словами были любимые слова из тропаря «Боже велий...»

Блаженная кончина батюшки наступила 28 января 2000 года.

Да пребудут с нами его молитвы! Аминь.

Примечания:

1. Рассказывает митрополит Этолийский и Акарнанййский Косма' Папахрйсту. — Прим. авт.

2.  Области в Греции. — Прим. пер.

XIX. Ламбрини Вецью1

Ламбрини родилась в 1918 году в деревне Агиа Параскеви в области Арта2. Её родители Спиридон и Феодора Дривасы были одними из самых состоятельных людей этой местности. Кроме младшей дочери у них было ещё три сына. Братья очень любили свою сестрёнку за её характер, поведение и доброе ко всем отношение.

Ламбрини была воспитана по-христиански, с детства старалась любить ближнего и строить свою жизнь согласно Воле Божией. Она закончила в школе только семь классов. Научившись читать, девушка посвящала много времени изучению Священного Писания и духовной литературы. И об этой чудесной поре своей жизни она вспоминала: «Мне тогда было восемь лет. Я сидела на стуле во дворе дома. В руках у меня было Евангелие. Книга меня захватила. Я как раз дошла до отрывка: “И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестёр, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную” (Мф. 19:29). Эти слова тронули меня до глубины души. Я всем сердцем возлюбила Господа. С той минуты во мне зажглась жажда монашеской жизни. Я подумала: “Не надо мне ничего: ни полей, ни домов, — стану монахиней”.

Внезапно передо мной появился невероятно красивый, облачённый в архиерейские одежды человек. Ангел ? Не знаю. Он был невероятно красив. Я с восторгом на него смотрела.

— Что ты Мной восхищаешься ? Это Я сотворил тебя такой красивой по Своему образу и подобию.
— Меня родила моя мама, она сейчас на кухне. Позвать её ?
— Нет, ты Мне нужна.

Он коснулся моих волос и спросил.

— А их кто сотворил ?
— Раз Ты сотворил меня, то и их, конечно, тоже.
— Да. Что ты будешь делать? Какую жизнь хочешь избрать ?
— Эта Книга открыла во мне жажду Великого Бога. Я хочу быть с Ним. Я буду работать Ему, а Господь будет меня укреплять.
— Ты достигнешь многого, дитя Моё.
— А кто Ты ?
— Тот, Чьё имя ты назвала. Ты хорошая девочка. Есть у Меня и другие добрые чада; придёт время, и Я всех вас соберу рядом с Собой.

В тот же миг Он стал невидимым».

После этого Ламбрини усилила свои подвиги. Стала ещё больше поститься и молиться — она готовилась посвятить себя Богу. Духовником её был отец Митрофан из монастыря Ровелйста Арты. Рассказывает Ламбрини: «Когда мне исполнилось семнадцать лет, я поехала в монастырь и открыла старцу своё желание. Он разрешил мне остаться, но на следующий день в обитель приехали мои родители и устроили скандал. Игумен, видя их озлобление, отпустил меня со словами, чтобы я немного подросла, а затем приходила.

Почти сразу началось сватовство. Я всем отвечала отказом, находя тот или иной предлог. Когда меня спросили, что я в конце концов хочу, я ответила: “Помолюсь этой ночью, и Господь просветит меня”.

Так я стала молиться: “Господи, об одном Тебя прошу: сподоби меня стать невестой Христовой”.

В ответ я услышала голос:

— Мы имеем тебя в виду. Однажды ты станешь нашей. Но ты должна выйти замуж и окрепнуть. Обуздать рот, ноги, руки, плоть.
— Обуздать плоть? И при этом предлагаешь мне выйти замуж ?
— Да, потому что и плоть тоже благословенна. У тебя будет много искушений.

Я продолжала молиться, желая для себя лучшей доли — стать монахиней.

— Лучше всего для тебя выйти замуж, пережить испытания, подготовиться. Если ты станешь монахиней, стольких мучений у тебя не будет. В монастыре ты будешь делать то же, что и другие. В миру же встретишь злобу, зависть, трудности. Пусть с тобой будет сила и просвещение, подвизайся по мере своих возможностей.

Всю свою жизнь я трудилась, боролась с искушениями. Семья мужа не приняла меня. Они прогоняли меня, ругались и поносили непотребными словами. Всё случилось так, как и было мне открыто во время той незабываемой ночной молитвы».

Итак, в двадцать лет Ламбрини вышла замуж за Аристидиса Вецьоса из селения Коломбдиа. У них родилось двое детей, Спиридон и Стафула (Евстафия).

Жизнь Ламбрини в семье мужа была совсем не простой. В доме жили тринадцать человек, и у каждого были свои особенности характера. Очень плохо к Ламбрини относился свёкор. Он ранил её своим пренебрежением и жестокостью. Но благодаря своему терпению она всё смогла преодолеть. Трудно ей приходилось и с мужем.

Однажды Ламбрини была на Всенощной в соседнем селении Гликбризо. Вдруг она услышала голос: «Горит твой дом». Когда после службы она вместе с другими женщинами вернулась пешком в деревню, она увидела свои книги сожжёнными и выброшенными из дома на улицу. Её муж в ярости требовал, чтобы она немедленно убиралась. Ламбрини возражала: «Нет, ты мой муж, и здесь мой дом. Убей меня или делай со мной что хочешь, но я отсюда не уйду». Ночью он не пустил её ночевать. Она смиренно терпела. «Это искушение. Он хороший человек и ни в чём не виноват. Его так настроили против меня, его гнев пройдёт», — думала Ламбрини.

Несмотря на все трудности и утомительные сельскохозяйственные работы, она ни одной минуты не проводила без молитвы и славословия Богу. Уходя на полевые работы, она всегда брала с собой книгу. От постоянного чтения у неё «износились» четыре больших Часослова. «Книги — вот всё, что у меня есть», — говорила Ламбрини.

После рождения двух детей супруги Вецью жили как брат с сестрой. Когда муж по ночам спал, Ламбрини при свете лампады или свечи читала свои любимые книги.

Она была очень воздержана в еде. Её обычной пищей были хлеб и маслины. В период сугубого трёхдневного поста она ничего не ела и не пила. Причащалась в среду, а потом продолжала строгий пост. В дни, когда она не вкушала, Ламбрини выпивала в три часа пополудни ложку горячей воды. Её обычной пищей была варёная картошка с уксусом. Дети хотели заста¬вить её есть, на что Ламбрини отвечала: «Не переживайте, я не умру с голода. Молитва — вот моя пища. Телом своим я не пренебрегу, ведь оно одеяние души. Когда надо будет, я поем. Не волнуйтесь». Утром дочь варила ей кофе, но, приходя вечером, находила его нетронутым. На Пасху за праздничным столом Ламбрини съедала ложку йогурта или немного салата. Она говорила: «Сегодня самый великий Праздник. Сегодня воскрес Христос. Если бы мой умерший сын воскрес, я разве сидела бы за столом ? Я бы готовила ему встречу».

В последние двадцать лет своей земной жизни Ламбрини ела только хлеб, воду и уксус. Однажды она на неделю должна была отправиться в Афины, где делали операцию её брату. Одна её знакомая испекла хлеб из кукурузной муки и дала ей кусочек в дорогу. Ламбрини с радостью приняла этот дар. Она знала, что эта женщина всегда готовит с молитвой. Вернувшись из столицы через неделю, она первым делом зашла поблагодарить женщину и по секрету рассказала, что этого куска хлеба ей хватило на всю неделю: «Я ела понемногу каждый день, а Господь мне его увеличивал».

Незадолго до смерти Ламбрини довольствовалась лишь одной ложкой святой воды и просфорой.

Устроив судьбу своих детей, она с сорока пяти лет прекратила полевые работы и всю себя посвятила аскезе и молитве. Её жизнь теперь была постоянным славословием Бога, она молилась дома и в церкви. Не пропускала служб и часто причащалась.

Ежедневный типикон Ламбрини был таков: она спала два часа в сутки с трёх до пяти часов утра, коленопреклонённо молилась по чёткам, совершала земные поклоны. Полунощницу и Утреню вычитывала в полумраке, при свете лампадки или свечи. Изучала Священное Писание и святоотеческую литературу. Днём читала Часы и другие молитвы. Тем, кто восхищался, что она так много времени уделяет чтению, она отвечала, что такая возможность есть у каждого.

Достаточно прочесть с верой хотя бы одну страничку в день.

Все свои подвиги Ламбрини совершала с благословения духовника. Отец Митрофан и благословил её совершать строгое молитвенное правило. В четыре часа она вычитывала Великое повечерие. Если кто-то её прерывал, она начинала читать всё сначала.

Если в округе в какой-то церкви служили Всенощную, Ламбрини всегда спешила туда. Обычно к ней присоединялись несколько женщин из соседних сёл. Иногда они по ночам собирались в доме Ламбрини на совместную молитву.

Когда Ламбрини было тридцать, она сшила майку из грубой мешковины, которую носила всю оставшуюся жизнь. Никто об этом не знал. Она носила её 54 года и ни разу за это время не постирала. Все, кто видел эту майку, свидетельствуют, что она была чистой и благоухала, словно её только что достали из стиральной машины.

Хотя Ламбрини жила в миру, жажда монашеской жизни и любовь к Церкви помогла превратить её комнату в настоящую иноческую келью. Всякое попавшее к ней изображение Святых матушка благоговейно вешала на стену. В её доме была неповторимая атмосфера.

Она не любила деньги, была бессребреницей. Единственное, что её беспокоило — помощь людям. Ламбрини раздавала свою пенсию и деньги, которые ей давали дети. Она говорила им: «Деньги, которые я раздаю, не мои, а ваши. То есть это вы творите милостыню, а не я». Ламбрини даже избегала того, чтобы трогать деньги руками, а брала их салфеткой или кусочком ткани.

По ночам она тайно выходила из своего жилища и шла по домам нуждающихся, оставляя около них свои подарки и помощь. Булочнику она сделала заказ — обеспечивать хлебом семью бедняков так, чтобы никто не узнал об этом. Лишь перед смертью Ламбрини раскрыла тайну своей дочери, наказав продолжить начатое и после её смерти. Матушка советовала: «Большую благодать обретает человек, творящий милостыню. Помогая беднякам, жертвуйте им самое лучшее, а не избавляйтесь от лишних и ненужных вещей. Пусть родители не переживают, что не могут оставить имущества своим детям, а заботятся о том, чтобы они преуспели в духовной жизни. Об остальном позаботится Сам Господь».

Ламбрини посещала больных, не опасаясь заразить¬ся какой-нибудь болезнью. Часто принимала Причастие, подходя к Чаше за смертельно больными людьми. Она не боялась смерти, полагая, что та лишь приблизит её к Богу.

Однажды матушка поехала в паломническую поездку к святителю Спиридону на Керкиру. С собой она взяла своего крестника. Денег с собой у Ламбрини не было, но с помощью Божией они совершили это путешествие. Ни в автобусе, ни на корабле денег за проезд у них не попросили.

Бабушка Ламбрини всем сердцем возлюбила Хрис¬та. Она непрестанно молилась. Многие хотели с ней встретиться, посоветоваться, попросить её молитв. Целые автобусы останавливались рядом с её небогатым домишкой. Она всех принимала беспрекословно, часто в течение целого дня.

Эти визиты постепенно стали ежедневными. Никакого графика посещений не было. Каждый приходил и уходил, когда ему вздумается. Бабушка Ламбрини без ропота принимала всех. Когда она оставалась одна, то читала или молилась. Чтобы размяться, она иногда выходила на прогулку в апельсиновый сад и творила Иисусову молитву.
Она часто говорила о терпении: «Нам, христианам, предстоит пережить здесь великие испытания, даже в нашей семье. Мы должны относиться ко всему с тер¬пением, любовью. Творить милостыню».

Тем, у кого были проблемы дома, она советовала не разрушать свои семьи. «Это искушение вас к этому подвигает», — говорила она.

Молодым, посещавшим её, Ламбрини говорила следующее: «Решил жениться ? Будешь терпеть. И не один, а много раз. Регулярно ходите в церковь, исповедуйтесь, причащайтесь, молитесь. Когда будете так делать, будете со Христом. Будете всегда радоваться».

Хотя Ламбрини и не получила хорошего образова¬ния, она читала всегда много духовной литературы. Понимала её сама и могла объяснить другим. Образованные люди, даже преподаватели университетов приезжали послушать бабушку Ламбрини. Они относились с большим благоговением к человеку, который всю свою жизнь посвятил Христу. Также большое впечатление производили чудеса, которые через неё совершала Божественная Благодать. Она знала тайные помыслы людей, предсказывала события будущего.

Рассказывает Ламбрини: «Моей дочери Стафуле исполнилось 18 лет. Пришло время выдать её замуж. Начались сватовства, но ни один жених мне не приглянулся. Это были состоятельные, хорошие люди. Но они не сохранили целомудрия. В те годы невеста не имела особого права голоса в выборе жениха. Так как забота о счастье дочери лежала на мне, я прежде всего хотела, чтобы её суженый был чистым, целомудренным. У Евстафии, в отличие от меня, не было склонности к монашеской жизни. Необходимо было найти ей жениха.

Однажды вечером перед сном я, как обычно, села читать. Я была расстроена, переживала за судьбу дочери. Едва мой муж заснул, окно в моей комнате отворилось само по себе. В комнате появился мой Ан гел-хранитель. Он взял с собой мою душу. На кровати осталось моё полуживое тело. Мы шли в непонятном направлении. Так мы достигли города Превезы, и Ангел сказал: “Не останавливайся, мы идём на остров Левкада3”. Я последовала за ним.

Мы достигли острова, подошли к калитке одного дома. Ангел снова обратился ко мне: “Подожди здесь, я открою калитку, а ты смотри во двор”. Ворота распахнулись, и я увидела стоящего ко мне спиной юношу. Он повернулся, чтобы закрыть калитку, которая, как ему показалось, отворилась сама по себе. Так я смогла разглядеть его лицо. При этом мы с Ангелом оставались для него невидимыми.

— Хороший жених для твоей дочери ?

— Да, но больно далеко от нас живёт.
— Он тоже ангел.

Я не поняла, что он говорит о целомудрии юноши, и переспросила:

— Ты предлагаешь дочери в мужья Ангела ? Она же человек.
— С этих пор не принимай больше сватов. Через несколько лет я приведу к вам жениха, который сам найдёт твою дочь.

Минуло три года после этого разговора. Моя дочь с сыном пошли в одну кондитерскую, где и встретили того самого молодого человека. Едва увидев её, он тотчас пришёл свататься. Я поняла, что так исполнился Промысл Божий, и прославила Господа».

Однажды Богородица показала Ламбрини Рай и ад. Вот её рассказ: «В 1982 году я оказалась в пещере святой Параскевы в местечке Ханбпулу. Я молилась там вместе с другими женщинами. Мне подумалось “Здорово бы было найти эту пещеру раньше — она стала бы моей”.

Внезапно мне ответил голос:

— Нет, нет. Твоя пещера — это пещера Пресвятой Богородицы.
— Где же она ?
— Я покажу её тебе, но через некоторое время.

Прошло пять лет. Я тем временем начала поиски.

Ходила по окрестным пещерам, но вечером на молитве каждый раз слышала: “Нет, чадо моё. Напрасно ты мучилась. Это не твоя пещера”.

Однажды в гости меня пригласила двоюродная сестра из города Арта. Выяснилось, что на следующий день она собиралась с подругами посетить какую-то пещеру. Я решила составить им компанию. В пять часов мы вышли из дома. На месте обнаружилось, что вход в пещеру был очень узким, а рядом с ним располагалась небольшая церквушка.
С собой у меня были свечи. Когда я задумалась, а та ли это пещера, услышала голос: “Да. Возьми свечку и иди внутрь”.

Чтобы отстать от спутниц, я сослалась на усталость и сказала, что прилягу отдохнуть. Едва они удалились, я зажгла свечу и вошла под своды пещеры. Она была большой. Внутри я увидела Богородицу, пала ниц и Ей поклонилась. Я забыла обо всём на свете, хотела остаться там навсегда. Всё время кланялась Богородице, которая вдруг сказала:
— Ты много здесь увидишь, увидишь тот свет. Обо всём этом расскажешь людям, которые смогут тебя понять. Если будешь встречать безразличие, ничего не рассказывай. Не говори ничего и женщинам, которые с тобой пришли. А теперь выходи, так как они тебя ищут. Потом найди способ возвратиться.

Я вышла из пещеры и успокоила своих спутниц, которые уже звали и искали меня повсюду. Вскоре зажгла свечу и вернулась. Богородица ждала меня: “Не бойся, больше искать тебя они не будут”. Мы оказались на поле, размером примерно с небольшой город. Там было две дороги, и я спросила, какую из них мне выбрать. “Какую хочешь”, — отвечала Богородица. Я пошла по одной из дорог.

На пути встретились свадьбы, влюблённые пары, дети... “Как здесь хорошо!”, — воскликнула я. “Так и обманывается народ в нижнем мире, лукавом”, — услышав эти слова, я не хотела идти дальше, но Богородица сказала: “Пойдём вперёд. Не бойся”. Я набралась смелости и продолжила путь.

Я увидела огненную реку, волны которой обжигали троих моих знакомых. Богородица сказала: “Не расстраивайся. Что заслужили своей земной жизнью, то и получили. И тебя разве они слушали ? Я облегчаю их страдания каждый год: от Пасхи до Пятидесятницы”.

Неподалёку была река из кипящей смолы. Туда входили и оттуда выходили усопшие. Их одежды были белыми, хотя они и мучились, горели в кипящей смоле.

Потом я оказалась около большой бочки, откуда меня по имени окликнул какой-то страдалец. Он пытался выбраться и умолял смочить мой пальчик и облегчить его мучения. Я узнала его по голосу и сказала:

— Это ты? Такова твоя участь? Помнишь, как утром я возвращалась из храма, а ты шёл с рынка и стал насмехаться надо мной ? Над моей верой в ад и Рай. И говорил, что нет жизни после смерти. А я пыталась тебя переубедить. Помнишь ?

— Помню. Но теперь уже поздно. Постарайся, пока жива, спасти как можно больше людей от этой муки.

Душа моя болела о нём. Я очень чувствительна к боли других. Если узнаю, что кто-то голодает, сама не ем, если не могу отнести этому человеку еду. Теперь я была в сомнениях: дать ему немного воды или нет ? Богородица сказала, что если я так сделаю, моя рука обгорит с одной стороны до самого плеча. Это смутило меня, но сердце всё равно болело об этом человеке.

Я попросила Богородицу разрешить немного облегчить его страдания.

— Что тебе сказать? Ты обожжёшь свою руку. Но если так хочешь — попробуй. Я буду рядом с тобой.
— Да, хочу. Это тоже живая душа. Может, и меня ждёт такая участь.
— Да не будет этого!

Я действительно обожгла свою руку. С тех пор палец на ней не сгибается. Он не чувствует боль, даже если его проткнуть ножом.

— То, что ты видела, не должно послужить причиной твоего расстройства. Теперь ты должна приложить все свои силы, чтобы помочь душам, устремлённым к Небу.

Уходя, Богородица сказала:

— Да благословит вас Господь и сохранит до Своего второго пришествия !

Потом мы попали в добрый мир. Как же хорошо там было! Я со многими познакомилась. Встретила там пары, которые жили в любви. Богородица хотела меня познакомить и с другими людьми, но я попросила её:

— Только не с молодыми. Мне больно, когда люди умирают юными.
— Хорошие люди, как правило, умирают в зрелом возрасте. Остальных мы забираем молодыми, чтобы они избежали грехов, в которые бы впали.

Мы встретили там пожилую пару. Богородица мне сказала:

— Сейчас сюда прибудет их сын. Он путешествует. Он недавно умер, и его душа поднимается сюда.

Старик поднялся и стал молиться:

— Благодарю тебя, Господи, что забрал моего сына в зрелом возрасте и привёл его сюда.

Они сели на свои позолоченные кресла. Перед ними стоял столик, на котором было две тарелки.

— Что же они едят ? — подумала я.
— То, что вы приносите на проскомидию.

Их пища была похожа на просфору и вино.

Для девственниц было особое здание. Там я встрети¬ла и своих знакомых, но поговорить с ними не успела.

Богородица сказала мне:

— Сейчас мы уйдём отсюда и посетим человека, прибывшего сюда после продолжительной многолетней болезни. Он был грешником, но искупил свои прегрешения страданием. Он терпел свою болезнь без ропота.

Тут человек заговорил:

— Да, всё было так. Боль, которую я терпел, знает только моя мама, которая ухаживала за мной.

Ламбрини Вецью

— Пусть все люди придут сюда. Пусть пострадают немного на земле. В земной жизни много искушений. Заботьтесь о том, чтобы сохранить душу незапятнанной грехом. Тот, кто пожертвует собой ради Моего Сына, насладится всеми этими благами. Те, кто потрудятся ради Меня на земле, попадут в Рай. Радость великая ждёт их в будущей, вечной жизни. Но сейчас немногие сюда попадают. Испортился мир...»
Однажды Ламбрини было открыто время смерти её племянницы: «Я получила известие, что в среду умрёт моя племянница Касьяна. Она посетила меня накануне в субботу и рассказала, что договорилась с батюшкой, что он отслужит Литургию в следующую среду. Попросила и моей помощи — у меня было благословение владыки — петь, когда возникала такая необходимость. “Не в среду, а в понедельник”, — возразила я. Но она настаивала на среде, ссылаясь на то, что уже договорилась со священником. Тогда я сама пошла и договорилась с батюшкой на понедельник. Мы подготовились и на Литургии причастились.

Касьяна выглядела совершенно здоровым человеком. Она поблагодарила меня за помощь, и мы с ней распрощались.

В среду на рассвете Касьяне позвонил её брат и попросил поехать в клинику, где рожала его жена. Вскоре у Касьяны случился отёк лёгких. Спустя несколько часов она умерла. Поэтому я и говорю вам о том, что мы не знаем времени нашей кончины».

В другой раз Ламбрини рассказала следующую историю: «Был тридцатый день со дня кончины одной моей знакомой, семилетней девочки. Вечером я, как обычно, хотела почитать что-нибудь духовное. Я сидела на кровати, а мой муж спал. Тогда в окно влетел Ангел с девочкой в белых одеждах. Я спросила, что она ищет в этом грешном мире, на что она ответила: “Я пришла к тебе. Мне некому больше рассказать о своей проблеме. Родители старались меня кормить, чтобы я выздоровела. Но я не нуждалась в еде, просто меня хотел призвать к Себе Господь. Теперь, после смерти, я должна была попасть в Рай, но имею некоторые препятствия: одно связано с моими родителями, другое — со мной. Не прошло и сорока дней после моей смерти, а моя мать беременна. Так поступать не следовало. Моя душа ещё в пути, она не прошла ещё мытарств. Я знаю, что они оплакивали меня, но не следовало так поступать. Они думают, что таким образом заменят меня. Однако у них родится мальчик, а не девочка, скажи им об этом. Этот их поступок тяготит мою душу. Что касается меня, то в последний раз, когда я была в школе, у меня не было карандаша. Я взяла его у своей одноклассницы, а вернуть не успела. Скажи моей маме, чтобы она купила карандаш и отдала этой девочке. За великое добро, которое ты сделаешь для моей души, я возьму тебя с собой и покажу место, которое Господь уготовал девственницам, невестам Христовым”.

Мы стали подниматься вверх. С нами был и Ангел, который держал девочку за руку. Мы достигли Рая. Среди множества красивых строений был и Дом дев. Но внутрь меня не пустили. Девочка сказала: “Ты ещё живёшь на земле, сюда тебе нельзя”. Но через окно я видела девушек. Среди них были как молодые, так и пожилые. Их одежда сияла. Они сказали: “У нас не бывает ни зимы, ни ночи, ни дождя. Здесь всё всегда цветёт”.

Потом послышался звук била. Настал час молитвы. Нам пора было уходить. Я очень хотела остаться и посмотреть, как здесь молятся. Но в ответ услышала: “У вас там есть священники, духовники. Они вам обо всём говорят”.

Мы с Ангелом отправились в обратный путь. Я видела, как моё тело лежит на кровати рядом с мужем и едва дышит. Казалось, жизнь в нём еле-еле теплится. Я вновь вернулась в своё тело, оставила книгу на столе и заснула. Утром мы должны были идти работать в поле, убирать хлопок, но я не смогла этого сделать. Я целых три дня чувствовала большую усталость и была мрачнее тучи.

Напоследок я успела спросить девочку:

— Неужели из-за одного карандаша у тебя такие трудности ? Что же случится тогда с нами, сотворившими столько грехов ?
— Этот карандаш для меня словно стокилограммовая гиря. И грех моих родителей мне тоже вредит.

Поэтому в этой жизни нам надо стараться никому ничего не задолжать, если хотим насладиться райскими благами».

Во время Божественной литургии и Святого причащения Ламбрини переживала особые состояния и о некоторых из них поведала следующее: «Всё то, что мы подаём на Проскомидии: записки с именами, просфоры, свечи, — Ангелы относят наверх, на Небо. Однажды мы были в храме святой Екатерины. На службе я подала на поминовение имена. Литургия была отслужена, и вдруг я увидела, что моя записка лежит на полу перед алтарём. Я очень расстроилась: “Ах, Господи! Святая Екатерина! Мои имена не помянули на службе”. Ночью во сне мне явилась прекрасная девушка (святая Екатерина) и сказала: “Чадо моё, ты расстроилась, что не прочитали имена ? Их не прочёл священник, но я их прочитала сама”. В руках у неё был лист бумаги. На нём были имена, которые я подавала в записке».

«Когда начинается Литургия, в храме всё прекрасно. Когда приближается время Святого причастия, церковь наполняется Ангелами. Их движение подобно молниям. Их лица прекрасны, похожи на наши, человеческие. Они там, наверху, а мы внизу. Они окружают священника.

Когда священник выходит из алтаря со Святыми дарами, в Царских вратах стоит Сам Христос.

Мы действительно причащаемся Тела и Крови Господа. Он находится в Святой чаше.

И как мы теперь дерзаем причащаться? Подходим к Чаше, мы, грешники, убийцы...

Подходи к Чаше с опущенной головой. Думай о том, Кого ты сейчас встретишь. Не смотри по сторонам.

Смотри только на Святую чашу. Думай о том, Кто находится в ней. Не священник, а Сам Христос причащает тебя и решает, кто достоин причаститься. Ты думаешь, что все причащаются Тела и Крови Господа ? Нет. Только те, кто к этому готов. Подходя к Чаше, ты должен увидеть Христа. Пусть Он будет в твоём сознании.

После службы все уходят из храма. А ты сразу не уходи. Постой немного, помолись, и получишь благодать. Не иди сразу в гости или на рынок. Если очень нужно, пусть за продуктами сходит кто-нибудь другой. А ты потихоньку отправляйся к себе домой.

К Святому причастию надо начинать готовиться уже за неделю».

Ламбрини имела дерзновение в своей молитве. Люди, испытывающие трудности, просили её молитвенного заступничества и видели его результаты.

Один её двоюродный брат уже давно был при смерти, но всё мучился и никак не умирал. К бабушке

Ламбрини пришла его жена и попросила о нём по¬молиться. Она пошла навестить больного и побеседовать с ним. Посоветовала ему исповедаться. Сразу после Таинства он в мире предал душу Господу.

Внук Ламбрини — мальчик пяти лет — тяжело болел. Его два раза возили на операции в Россию и готови¬лись отправить в третий раз. Бабушка была против этого, так как знала, что мальчик всё равно на этом свете не жилец. Вечером перед отъездом она со слезами на глазах стала молить Господа: «Забери его к Себе. Пусть он окажется на небесах, а не в больнице. Ведь он ангел. И меня удостой, Боже, встретиться с ним в Раю».

Она почувствовала, что её молитва услышана, и возблагодарила Господа. К трём часам ночи мальчик умер. Бабушка Ламбрини плакала от радости. Она взяла муку и стала печь просфоры.

Ламбрини никогда не забывала о своём желании стать монахиней. После смерти мужа она решилась осуществить свою мечту. Так в семьдесят лет она ока¬залась в одном из монастырей. Она исполняла благословение своего старца — жить там пятьдесят дней на Пасху, сорок на Рождество и пятнадцать дней на Ус¬пение. Насовсем в монастыре сёстры оставить её не могли. Ламбрини послушно приняла их волю и мирно вернулась к себе домой, где продолжила свои подви¬ги, подготавливая себя к будущей вечной жизни.

Свидетельства о  Ламбрини

Рассказывает господин Андреас Николау из Коломбдии Артского района: «Помню, как мои родители и бабушка с самого моего детства много говорили о Ламбрини и её дарованиях. Моя бабушка часто ходила с ней на службы, совершая многочасовые пешие переходы. Я не придавал особого значения услышанному: о нескончаемых часах молитвы, двух часах сна в день, её благодатных дарованиях. Я просто уважал её как пожилого человека и по мере взросления начинал сознавать, с какой радостью она посвящает себя посту и молитве. Каждый раз, когда она причащалась, её лицо сияло. После Литургии она часто нежно гладила меня по голове. В эти моменты мне казалось, что я парю над землёй. Всё это заставило меня искать возможности быть с ней рядом.

Однажды летом — в это время я закончил первый класс школы — бабушка Ламбрини с другими женщинами пошла помолиться в церковь Архистратигов деревни Лутрбпос. С ними отправились и мы с мамой.

Ночью мы остались ночевать в храме. Бабушка что- то шептала, глядя в какую-то книгу. Я встал и начал ходить по церкви, которую освещал тусклый свет нескольких горящих свечей. Затем я открыл дверь алтаря, вошёл туда, сделал два-три шага по направлению ко Святому престолу. Вдруг я услышал приближающиеся ко мне шаги. Я увидел несколько теней, окружавших Престол. Они шли ко мне, постепенно окружая меня. Я испугался и вышел из алтаря. Увидев меня, мать, обеспокоенная моим исчезновением, стала меня ругать. Тогда бабушка Ламбрини сказала: “Не ругай ребёнка. Он молод и безгрешен. Знала бы ты, какие ангельские силы его окружили”. Тогда я понял, что она видела то же самое, что и я, хотя и находилась вне алтаря. С тех пор я понял, что Ламбрини не такая, как обычные люди.

Когда я достиг совершеннолетия, бабушке было уже за восемьдесят. Однажды я встретил её во дворе. Ещё не успев с ней поздороваться, я заметил, что её горб на спине как будто стал ещё больше. Ламбрини словно прочитала мои мысли:

— Видишь, сынок, какой я стала ? Дни напролёт сижу за книгами. Живу молитвой, покаянием, надеждой получить маленький уголок в доме нашего Господа.

Её отличало большое смирение. Ламбрини говорила: “Я никто. Бедная и неграмотная крестьянка”. А в то же время, несмотря на свою малограмотность, она с лёгкостью могла беседовать даже с университетскими профессорами. За десять минут успевала сказать столько, для чего другим понадобилось бы много часов. Один мой преподаватель полчаса пытался объяснить нам, своим ученикам, что такое чудо, но мы так почти ничего и не поняли. Ламбрини, когда я задал ей тот же вопрос, ответила: “Это очень просто. То, что не может сделать человек, возможно Богу”.

Однажды по телевизору показывали церкви на оккупированной территории Кипра. Турки превратили их в склады и скотные дворы. Я спросил бабушку: “Как на это смотрит Господь ?” Было видно, что она очень расстроилась. “С тех пор как турки превратили Святую Софию в мечеть, Богородица ушла оттуда. Она стоит перед вратами храма и плачет. Плачет потому, что у неё забрали дом. Если бы ты мог увидеть, как Богородица плачет, потом много дней не смог бы заснуть”. Подумав немного, она добавила: “Вот увидишь, что скоро случится с Турцией”. И действительно, через несколько месяцев там произошло сильнейшее землетрясение.

Я спросил Ламбрини, есть ли сейчас в Греции под¬вижники, обладающие даром прозорливости. Она кинула взгляд на небо и ответила: “Да, есть. Потому что у нас живая вера. Один из современных подвижников живёт рядом с албанской границей. Он очень близок к Богу. Я была у него пять-шесть раз. В последний раз на прошлой неделе”. Лицо Ламбрини при этом светилось от радости.

Она говорила о событиях, которые случатся в будущем: “Увидишь вещи, которые даже не можешь себе представить. Увидишь, как волны, размером с двухэтажный дом, будут разрушать города и деревни. Немногие тогда спасутся”. Действительно, через два месяца после смерти бабушки случилось цунами в Юго-Восточной Азии, жертвами которого стали тысячи людей. “Увидишь, как дети поедут в школьном автобусе, и сатана выйдет с серпом и скосит им головы”. Вскоре в Греции случилось кровавое транспортное происшествие, унёсшее жизни школьников и их учителей. “Я не могу тебе рассказать большего, так как согрешу перед Богом. То, о чём говорю тебе сейчас, мне разрешил открыть Господь”.

Седьмого сентября 2002 года я посетил бабушку Ламбрини. Казалось, она меня ждала. “Через несколько дней я уйду из этой жизни. С какой радостью я жду этой минуты!” Потом она дала мне несколько советов: поститься в среду и пятницу, не работать в воскресные и праздничные дни, посещать службы и т.д. И добавила: “Когда будешь во мне нуждаться, приходи на мою могилку. Там теперь будет мой дом. Я буду твоей заступницей перед Господом. Лишь бы то, о чём ты просил, было согласно Воле Божией”.

Рассказ госпожи Василикй Дзурмана из Коммёно Артского района: «Однажды в одной из церквей Арты я услышала рассказ о Ламбрини и её духовных дарованиях. У меня появилось большое желание с ней познакомиться. С одной своей родственницей я при¬шла в её скромный домик. С тех пор уже сорок лет я сопровождала её в паломничествах, на Литургиях и Всенощных.

Каждый день тётя Ламбрини усердно молилась и много читала, а сну уделяла совсем мало времени. Однажды я попросила её помощи. Мой муж стал страстным картёжником и совсем перестал заботиться о своей семье. Мы оказались на краю пропас¬ти. “Не бойся, — отвечала мне Ламбрини, — Господь наш Иисус Христос всё устроит. Возьми себя в руки”. Она попросила меня сорок дней ежедневно в три часа ночи вставать на молитву и совершать сорок земных поклонов. Она посоветовала мне некоторые молитвы и сказала, что сама будет за меня просить Господа.

Я последовала её совету. Сорок дней втайне от супруга я ночью вставала на молитву. Всё изменилось в одночасье. Муж перестал играть в карты, стал за¬ниматься хозяйством. Наше материальное положение значительно улучшилось.

Однажды мне пришлось столкнуться с серьёзной проблемой. Шесть месяцев я не могла подняться с кровати. Меня мучили сильные боли в пояснице, я едва могла пошевелиться. Я искала помощи у множества докторов, но состояние моё с каждым днём только ухудшалось. Однажды Ламбрини пришла меня навестить: “Не переживай, скоро ты излечишься от своего недуга”. В тот же вечер ко мне пришла одна моя знакомая и рассказала, что видела, как Ламбрини перед тем как прийти ко мне домой, зашла в наш дере¬венский храм и долго на коленях молилась перед хра¬мовой иконой Успения Пресвятой Богородицы. Через несколько дней я с помощью одного врача встала на ноги. С тех пор прошло 18 лет, и никакие боли меня не беспокоят. И после её смерти в трудные минуты моей жизни я обращаюсь к ней за помощью и её получаю. Когда летом меня беспокоили головные боли и головокружения, ложась спать, я мысленно попросила по¬мощи Ламбрини, во сне я увидела, как она встала над кроватью и накрыла меня одеялом. Утром я проснулась совершенно здоровой.

Рассказывает госпожа Марйа Драгатаки (город Арта): «Я многому научилась рядом с бабушкой Ламбрини, посещая бесчисленные бдения и паломнические поездки, которые она организовывала. Она назы¬вала меня “чадо моё”. И эти слова затрагивали самые потаённые светлые чувства моей души. Она очень терпеливо выслушивала рассказ о том, что меня беспокоит, и всегда находила решение моим проблемам. Её жизнь была святой и смиренной. Даже не знаю, с чего начать свой рассказ. Может быть, с того, как она помогла моей маме ? Или, может, с её предсказа¬ний и молитв за моих детей ? Или того добра, которое она сделала для меня ?

После тяжёлой операции меня мучила бессонница. Я чувствовала себя потерянной и совершенно отчаялась. Однажды среди ночи я пришла к ней домой, чтобы попросить её помощи. Я нашла её стоящей на коленях и погружённой в молитву. В комнате горело несколько лампад и свечей. Она спросила, что со мной, и осенила крестным знамением. С тех пор я успокоилась. Да будет благословенна бабушка Ламбрини ! Пусть она будет заступницей за всех нас.

Рассказ господина А.Г.: «Я знал бабушку Ламбрини с самого детства. Она часто навещала мою бабушку, которая была инвалидом. Но тогда я к ней интереса не проявил, считая её просто неграмотной старушкой. После моей поездки на Афон в 2002 году я решил посетить Ламбрини снова. Войдя в её келью, я вдруг почувствовал (сам не знаю почему), что нахожусь перед человеком, достигшим небывалых духовных высот.

Наша беседа стала для меня подлинным духовным пиром. Я хотел расспросить её о волновавшей меня тогда теме новых электронных паспортов. Не успел я открыть рот, как бабушка уже отвечала на вопрос, который я даже не успела задать: «Мы не должны брать паспорта с числом зверя». В ходе моих последующих визитов к Ламбрини я понял, что она обладает даром прозорливости. Она говорила мне о будущих событиях моей жизни и всего человечества. Иногда в присутствии многих других людей во время наших общих разговоров по ходу беседы у меня рождались какие-то вопросы или недоумения. Прежде чем я успевал их высказать, Ламбрини прерывала беседу, разрешала моё любопытство и продолжала наш разговор.

В мае 2002 года она сказала мне, что через несколько месяцев оставит этот мир. Видя, как я расстроился, она сказала: “Не обращай внимания. Это я так. Годы, месяцы...” Но всё случилось так, как она и говорила. В октябре 2002 года она предала свою душу Господу, быть вместе с Которым так желала с самого детства.

На последней воскресной службе перед своей кончиной Ламбрини причастилась. В понедельник достала все свои книги и положила их на кровать. Читала из каждой несколько предложений или глав, крестила, прикладывалась и откладывала в сторону. Она прощалась с тем, что все эти годы было ей лучшей отрадой и утешением. Во вторник вечером она пригласила свою дочь вместе прочитать Канон Богородице. Закончив, она сказала «Спасибо Тебе, Пресвятая Владычице, что удостоила меня совершить и этот Канон. До четверга мне надо успеть прочитать ещё много молитв». На вопрос дочери, что же случится в четверг, Ламбрини ответила: «Я пойду в то место, ради которого трудилась всю свою жизнь. Если буду этого достойна». В среду утром Ламбрини захотела увидеть своих внуков. «Завтра ухожу», — такими были её слова. Вечером Ламбрини сказала своей племяннице: «Сейчас я уйду. Скажи Стафуле, чтобы она не расстраивалась. Я просила Бога дать мне жизни до тех пор, пока она не подрастёт и не поймёт, что есть другая, вечная жизнь».

Вдруг она приподнялась на кровати, открыла свои руки и сказала собравшимся: «Давайте все вместе пойдём в Иерусалим». Обняла всех, перекрестилась и, осенив крестным знамением изголовье, легла на кровать.

Тогда Ставрула попросила всех выйти, зажгла свечу и вместе со своим мужем стала молиться, исполняя наказ своей матери. Когда они закончили молитву, Ламбрини Ветцью испустила свой последний вздох. Это случилось в четверг, 17 октября 2002 года.

К её могилке приходит множество народа. Люди молятся и получают силу и помощь. Одна женщина, которая при жизни Ламбрини с ней советовалась, была очень расстроена. Её мужу предстояла сложная операция на сердце. Супруги вместе пришли к ней на могилку и стали молиться. Ночью женщина увидела бабушку Ламбрини во сне: «Не расстраивайся. Твой муж выздоровеет. Но перед тем как пойти в больницу, приготовь просфору и отнеси её в церковь». Женщина так и поступила, и операция прошла успешно.
Такой была Ламбрини Вецью. Подвижницей и великой постницей. Каждую ночь она бодрствовала, проводя время в молитве и чтении. Она возлюбила Христа всем своим сердцем. Каждая клетка её организма жила ради Него. О Нём были её слова и беседы. Ламбрини помогала людям с помощью благодати, которая у неё была. Уже в этой жизни она видела Рай и ад. Видела Христа, Богородицу, Святых, беседовала с ними. Знала будущее и говорила, что нас ждут тяжёлые времена. Ламбрини жалела маленьких детишек и говорила: «Если б они знали, что им предстоит пере¬жить !» Но сразу добавляла: «Господь велик, Он позаботится о христианах». Большего, как она говорила, ей не позволено было открыть людям.

Вечная ей память! Аминь.

1.  Выражаем благодарность господину Евангелу Манеси, близкому знакомому Ламбрини. Он записал беседы с ней на аудио — кассеты и предоставил их в наше распоряжение.  Ткже благодарны дочери Ламбрини Евстафии и господину Николаю Ризу.  — Прим. авт.
2.  Арта-город, расположенный примерно в середине пути между Салониками и Афинами. -Прим. пер.
3. Левкада — остров в Ионическом море. — Прим. пер